Не могу заснуть…
Ночью не могу уснуть. Мне не даёт покоя фонарь за окном. Достаю из-под подушки бумагу и карандаш, и на ощупь записываю строчки:
Записав, с облегчением проваливаюсь в сон.
Поэзия – верная подруга, она шла со мной за руку все годы отрочества и юности. Она не давала дойти в отчаянье до конца. Точнее: когда я доходила до конца, она шептала мне спасительные слова о том, что это – вовсе не конец, а только начало…
Она шептала о том, что впереди ещё будет, будет настоящая жизнь. Надо только дождаться, дожить, дотерпеть. Порой – сцепив зубы и скрепя сердце. Дотерпеть, дожить, дождаться…
Уехать далеко-далеко, в большой город, (может быть, в Барнаул!), где уже не будешь белой вороной, где можно затеряться в толпе, и где до тебя никому нет дела, и можно не ходить с маской на лице… И жить своей жизнью. И делать, что хочется!
А что тогда хотелось? Ну, писать, конечно. И ехать постоянно куда-нибудь. Смотреть, думать и писать.
Когда меня спрашивали о будущей профессии, я отвечала: журналистика. Здесь соединялись мои многие устремления: любовь к дороге, к новым местам, горячее желание отстаивать справедливость в этой жизни и страсть записывать про всё на бумаге.
Случайность – как судьба
Весна шестьдесят седьмого года. Десятый класс. Урок физики. Солнце ярко светит в широкое пыльное окно…
Решать задачки, слушать про очередные законы Ньютона, или ещё какого-то мудреца совершенно не хочется. Наш учитель, Алексей Петрович Живаго, давно махнул на нас рукой, понимая, что великих (или хотя бы каких-нибудь!) физиков из нас не получится. У него один любимец в классе – Серёжка Потапов. Вот на него-то у Живаго большие надежды. Он обычно садится к нему за парту, обнимает Серёжку за плечи, как сына родного, и они углубляются в какие-то физические премудрости, решают задачки повышенной сложности, спорят, доказывают… – им хорошо, они нашли друг друга!
А мы в это время занимаемся – кто во что горазд. Но чтобы мы не очень мешали этой сладкой парочке наслаждаться глубинами самой главной науки, Живаго обычно велит Жорке пустить какой-нибудь учебный фильм.
Крутится фильмик про какие-то гирьки, цилиндры, весы, лампочки с переменным током, лабиринты… Девчонки негромко болтают, кто-то читает книгу, мальчишки играют в морской бой и тихонько бесятся, я у окошка пишу стихи или скучаю. На физике всегда ужасно хочется спать!
Но однажды…
Однажды произошло удивительное. Такое может быть только в жизни.
В кассете с надписью «Второй закон Ньютона» (или что-то в этом роде, не важно) оказался фильм… О КЛОУНЕ!
Жорка вставил бобину в проектор, и в белом луче на экране высветилось:
«ЛЕОНИД ЕНГИБАРОВ, ЗНАКОМЬТЕСЬ!»
Все ахнули. От удивления и восхищения.
Дело в том, что год назад в нашем кинотеатре шёл фильм «Путь на арену», где Енгибаров играл самого себя – клоуна Лёню. Весь город бегал смотреть. Столько разговоров тогда было!… А я в очередной раз страдала: почему я не мальчик? Вот, угораздило ж родиться девчонкой, и теперь всё самое интересное – не для меня: небо, цирк…