Однажды я была уже на крепостной стене Сеула, и на меня это произвело огромное впечатление. Все, что было связано с историей Кореи, вызывало в душе бурю эмоций, и на некоторое время я совсем забыла о Юсоке, разглядывая грубо сложенные камни, окна бойниц и представляя кровавые сражения, много веков назад проходившие на этой земле.
Очнулась я от своих мыслей только когда увидела черную макушку уже далеко ушедшего Юсока. Черт бы побрал его длинные ноги! Ускорив шаг, я поднималась вместе с ним в гору, чувствуя, что нахожусь на последнем издыхании. Ужасно хотелось пить, магазины остались внизу, и я гадала, надолго ли меня хватит. Все-таки восхождение в горы — не мое, и я начала сомневаться, что мне удастся покорить эту вершину.
Вдруг через несколько шагов Юсок обернулся и посмотрел прямо на меня. Прятаться было поздно, и я просто смотрела, как он расстегивает перекинутую через плечо объемную сумку и достает бутылку.
— Держи, без воды ты долго не протянешь на такой жаре, — парень спустился ко мне и отвинтил крышку.
Я жадно припала к горлышку, залпом выпив почти половину, и отдала бутылку обратно. Юсок чуть ухмыльнулся.
— А я все думал, когда ты остановишься, но ты оказалась очень упрямой.
— Я могу быть настойчивой, когда захочу, — вытирая пот со лба тыльной стороной ладони, я гадала, как давно он понял, что я иду за ним.
— Почему ты здесь? — лицо Юсока стало серьезным.
— Э-э… Джин У сказал, что в Дамьяне есть крепость, но отказался со мной идти. Поэтому… — я соврала первое, что пришло в голову.
— Если боишься, что я наложу на себя руки, то ты зря беспокоишься. Я не такой слабак, — сурово сдвинув брови, перебил Юсок.
— Почему сразу слабак? Под влиянием эмоций человек может действовать необдуманно.
— Я шесть лет пахал, чтобы оказаться на сцене, и никому не позволю сбросить меня с вершины, — Юсок выглядел таким решительным, что я невольно улыбнулась его мальчишеской браваде.
— Рада, что волновалась напрасно. Вы все уладили? Он больше не будет писать про тебя гадости?
— Нет, — Юсок указал рукой на скамейку в беседке с изогнутой крышей, предлагая уйти в тень, чему я страшно обрадовалась: мне казалось, что я вот-вот рассыплюсь на части от жары и усталости. — И я извинился совершенно искренне.
— Что? Значит его обвинения были не беспочвенны? — я вытаращила глаза. Парень сел рядом со мной, и теперь я могла лицезреть его профиль. Нос с легкой горбинкой и выпуклые, чувственные губы. Мне страшно хотелось их поцеловать и плевать, кого он там когда-то гнобил в школе.
— В то время я был занят только собой и не замечал, что из-за меня над Дже Уком издевались, — Юсок наклонил голову, и половину его лица закрыли блестящие смоляные пряди. Наверняка очень гладкие. — Я наорал на него после проигранного матча в волейбол, и его выгнали из команды. Мое поведение и отношение к нему стало толчком к массовым издевательствам над парнем. Я был популярен и, как оказалось, довольно сильно влиял на своих одноклассников.
— Какая глупость! — фыркнула я. — У остальных что, не было своего мнения? Это был их выбор, и ты тут совершенно ни причем!
— В Корее все не так, — покачал Юсок и грустно улыбнулся, повернувшись ко мне. — Людям нужно на кого-то ориентироваться. Стадный инстинкт. Приобщенность к какой-то группе или сильной личности делает их более уверенными. Они начинают думать, что живут правильно.
В этом был смысл. Я медленно кивнула, начиная хоть немного понимать мышление чужого народа.
— Именно поэтому агентства так маниакально следят за репутацией айдолов? — спросила я.
— Да. Но дело не только в этом. Корейский шоу-бизнес устроен так, что фанаты — словно вип-клиенты в дорогих бутиках. Все, что делают артисты, направлено на то, чтобы удовлетворить клиента. Мы делаем все, о чем просят фанаты: изображаем из себя милых мальчиков, улыбаемся, кривляемся на камеру, потому что поклонники считают это милым, и многое другое. Это называется фансервис. Мы обязаны играть в эту игру, потому что агентству нужны деньги, а нам — возможность заниматься музыкой и делиться ею с людьми.
— Но это какие-то рыночные отношения, тебе не кажется? — спросила я, невольно примеряя это на свой род деятельности.
— Согласен, но таковы правила корейского шоу-бизнеса. Ведь это не только продажа альбомов, но и огромного количества сопутствующего мерча, который приносит большую часть дохода, — ответил Юсок. — После скандала с буллингом продажи моего альбома упали в два раза.