После нескольких бутылок я поняла, что решение остаться было ошибкой. Выпив, Сохен постоянно сбивалась на корейский, и я не понимала половину того, о чем они говорили. Потом она якобы искренне извинялась передо мной и, глупо хихикая, валила все на соджу. Ее ладонь то и дело, будто невзначай, касалась руки Юсока, вызывая во мне дикие приступы ярости. К концу ужина я была почти готова на убийство.
— Давайте сходим на фестиваль фонарей? Сегодня последний день! — вдруг предложила она, в предвкушении переводя взгляд с Джин У на Юсока. Меня как будто вообще не существовало. Гадина!
— Если Юсока увидят рядом с тобой, то… думаю его карьера не переживет второго скандала за один месяц, — громко сказала я, ожесточенно опрокинув в себя рюмку.
Юсок молчал, уставившись в стол. Ну и какого хрена он молчит? Язык проглотил? Неудобно отказать бывшей девушке?
— Мы же можем пойти все вместе, — кокетливо коснувшись головой его плеча, ответила малолетняя стерва. — Юсок наденет маску и кепку. К тому же мы можем разделиться на пары: я буду с дядей Джин У, а ты с Юсоком. Вряд ли кто-нибудь решит, что он встречается с такой взрослой нуной.
Это было как пощечина. Юсок с Джин У нервно заерзали на стульях. Ну ничего, дрянь, я тебе покажу…
— Хорошо, — мило улыбнувшись, согласилась я. — Пойдемте. Я с удовольствием составлю Юсоку компанию.
Глава 9
В гостиной повисло потрясенное молчание. Я встретился взглядом с дядей и откашлялся. Уже взял дыхание, чтобы ответить, как он неожиданно опередил меня:
— Девочки, ну что вы, давайте отложим совместный поход до лучших времен. Все-таки у Юсока сейчас трудный период, не стоит лишний раз подвергать его опасности.
Ну ничего себе! Не ожидал я такого от родственничка! Но приятно, очень приятно. В этот момент я посмотрел на дядю, с которым у меня никогда особо не складывались отношения, совсем другими глазами. С невольным уважением. Сохен хмуро поджала губы, а на лице Алекс не дрогнул ни один мускул. По ней невозможно было понять, о чем она думает. Но почему-то мне казалось, что она тоже рада, что дядя это сказал.
Вообще вечер был слишком напряженным для встречи старых друзей. Я может и не разбирался в женщинах и всяких тонкостях взаимоотношений, но нутром чуял, что девушки друг друга невзлюбили. И несложно было догадаться, почему.
На самом деле я был очень рад видеть Сохен. Когда она появилась на пороге, воспоминания о моей ничем не омраченной, свободной юности нахлынули теплой волной. Она была живым напоминанием о том времени, когда я с удовольствием играл с друзьями в футбол после уроков, вечерами гулял с Сохен в роще Чунногвон и не имел никакой ответственности, кроме уроков и домашних заданий. Жалел ли я когда-нибудь о том, что стал артистом? Сложный вопрос. С одной стороны — нет. Ничто и никто не могло заменить того драйва, который я испытывал на сцене, выступая перед фанатами. Чувство абсолютного счастья от единения с мемберами группы, моими соратниками, друзьями, единомышленниками — это совершенно особенное ощущение. Мы были и командой и близкими людьми, которые вместе идут к одной цели, вместе достигают высот. Я уже не представлял своей жизни без любви и поклонения публики. Это было как наркотик: попробовав однажды, невозможно остановиться. Но в то же время я все чаще чувствовал, как сильно давит на меня ответственность и невозможность жить полноценной жизнью. Постоянно оглядываться по сторонам, прятаться за масками, никому не показывать себя настоящего очень тяжело.
С появлением Алекс мои мысли стали меняться, течь в совершенно другом направлении. Она была как будто из другого мира. Ее мышление кардинально отличалось от моего, и я вдруг понял одну очень простую, но важную вещь: мир многогранен. Он совсем не такой, каким его пытались показать мои менеджеры, директор и фанаты. Ни на один вопрос нет однозначно верного ответа. И если кто-то живет по-другому, это значит, что и я могу жить иначе. Директор наверное прибил бы меня за эти преступные мысли, но они все чаще и чаще посещали мою голову, и с каждым проведенным днем рядом с Алекс мне все больше хотелось изменить свою жизнь. Как — я пока не знал, но понимал, что мои внутренние трансформации когда-нибудь неизбежно приведут к переменам.
Когда все-таки все решили никуда не ходить, Сохен как-то внезапно сникла и быстро засобиралась домой. Я проводил ее до двери и, приобняв на прощание, сказал, что был очень рад ее видеть. Дядя с Алекс собирали посуду со стола, и я невольно засмотрелся на то, как свободно и легко они общаются. Несмотря на вчерашний дядин выпад, Алекс как будто бы уже обо всем забыла, они легонько подкалывали друг друга, шутили и смеялись. Может действительно возраст играет свою роль? То, что остро и болезненно воспринималось в юности, в зрелые годы уже не так трогает душу. Наверное.