— Собралась? — в гостиной меня ждал Джин У. Серьезный. На лице ни намека на улыбку. В этом сумасшедшем круговороте событий у меня даже не было времени подумать о его чувствах, когда он застал нас с Юсоком в его спальне. Ему ведь тоже было больно.
— Да, — я попыталась натянуть улыбку. — Ну вот и все, пожалуй, мне пора.
— Спасибо, что приехала. И не вини себя, я вчера наговорил лишнего, но на самом деле я так не думаю. Каждый человек в праве любить, кого хочет, и никто не должен его за это осуждать.
Он тоже изменился.
— Боже, что я слышу, — не удержалась я от дружеского подкола. — И где тот конфуцианский ретроград, который активно топил за традиционные патриархальные ценности?
Мы с Джин У посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись. Все-таки быть его другом было приятно.
— Прости за это, я действительно вел себя ужасно. Надеюсь, ты не обижаешься за все, что я натворил? Признаюсь, мой племянник вел себя гораздо более зрело, чем я.
— Все в порядке, — отмахнулась я. — Все совершают ошибки.
Мы немного помолчали. Я неловко переминалась с ноги на ногу, понимая, что мне уже нужно ехать, иначе я опоздаю на самолет. Но ноги не несли на улицу.
— Что теперь будет с Юсоком? — тихо спросила я, глядя на свои цветные домашние шлепанцы.
— Директор Пак уже связался со мной. Агентство все опровергнет. По официальной версии ты моя девушка, а Юсок просто вернулся в родной город на время своей творческой изоляции. Не бойся, тебя это не затронет.
Я боялась не за себя.
— А как же фотография?
— Все представят так, будто с вами был я, но фотограф решил запечатлеть только вас двоих, чтобы хайпануть на сенсации. Не переживай, общественность пошумит пару недель и успокоится. Юсок — ключевая фигура в группе, композитор и главный танцор, его точно не исключат.
Джин У шутливо потрепал меня по голове, как ребенка. Неловкость ощущалась все сильнее. Мне нужно было уходить, дальше тянуть невозможно. Я окинула взглядом гостиную, кухню, прихожую и лестницу. Сколько воспоминаний у меня связано с каждым уголком этого дома!.. Даже скандалы Джин У теперь вспоминались с ностальгической теплотой.
— Ну… я пойду, — выдохнула я, боясь, что разревусь, если немедленно не уйду.
— Пока, Алекс, — Джин У обнял меня и ласково погладил по спине. Это был настоящий дружеский жест, от которого мне стало хоть чуточку легче. — Все будет хорошо, все образуется.
Я молча кивнула, чувствуя подступающие слезы. Неловко отодвинулась от Джин У и, не глядя на него, схватила чемодан. Через несколько часов я уже буду в Инчхоне…
Сидя в зале ожидания, я не удержалась и зашла в паблик группы, чтобы узнать, как прошла пресс-конференция. В комментариях царил какой-то хаос, и я поверить не могла, что стала причиной такого переполоха. Кто-то поливал меня грязью, кто-то — защищал Юсока, и я отлистала посты вниз, чтобы прочитать перевод официального выступления.
"Арист и директор противоречат сами себе…", "Что случилось? Они что, не могли договориться заранее?..", "Почему Юсок так себя повел?" Я ничего не понимала… Что он натворил? Дрожащий палец завис над видео, где мой мальчик встает посреди пресс-конференции, низко кланяется и выбегает из-за стола. Щелчки фотокамер слепят глаза, и я пораженно застываю от неожиданно возникшей в голове догадки. Он же не совершил какую-нибудь вопиющую глупость?! От волнения я вскочила на ноги, жадно ища информацию, как вдруг…
— Собиралась улететь втихаря? — тихий голос раздался почти над моим ухом, и я дернулась от испуга, едва не выронив телефон.
— Юсок?! Ты… что здесь делаешь?! — зашипела я, глядя в его лучистые глаза. Он был без кепки и маски, и совершенно открыто улыбался, будто все так и должно быть. Может быть глаза меня обманывают? Это его двойник? Или у меня поехала крыша от переживаний?
— Приехал за тобой конечно, — так, будто все, что он говорит, совершенно естественно, ответил он. — Как знал, что ты выкинешь какой-нибудь фокус.
— Откуда… как… боже, тебя могут узнать, где твоя экипировка?! — мои руки тряслись, я судорожно пыталась вспомнить, есть ли у меня в чемодане кепка. Ладонь Юсока накрыла мои пальцы, и тепло от нее заструилось прямо в сердце. Я была ошеломлена, совершенно не представляла, что все это значит, но увидеть его хотя бы еще раз было настоящим счастьем.