— Это ты нарисовал? — не скрывая удивления, спросила его, потому что сложно поверить, что он ещё и рисовать умеет.
Он лишь положительно кивнул в ответ, продолжая наблюдать за мной. Впустил в своё тайное место, дал всё увидеть своими глазами. Это больше, чем просто рассказ, который я так хотела от него услышать. Джим вызвал во мне ещё больший интерес, потому что сейчас я вижу его совершенно с другой стороны. Он искал себя, своё место в этой жизни, отверженный миром, предпочел закрыться от него.
— Можно? — осторожно взяв потрёпанную толстую тетрадь в руки, спросила я.
— Там очень личная информация. Если узнаешь её, то обречешь себя на жизнь со мной, — сказал он.
Эго фраза ввела меня в ступор, потому что я не поняла, хорошо это или плохо. Может он прикалывается? Но, идея жить с Джимом меня не пугала, поэтому смахнув пыль с титульной страницы, осторожно открыла тетрадь.
Каллиграфическим почерком на страницах без строчек были выписаны философские цитаты. А дальше было подобие личного дневника с рисунками и заметками. Прочитав несколько строчек, мои щеки обдало жаром, и я быстро захлопнула тетрадь, не желая больше знать о его детстве. Там было указано то, от чего он убегал в это место. Насилие и побои отца, о смерти которого он мечтал.
— Прости, я не должна была это читать. Почему ты не остановил меня?
— А, зачем? Ты же хочешь знать, из каких осколков состоит моя душа? Там есть ответ, — печально усмехнулся он. — Я не умею и не хочу говорить об этом, — он покачал головой глядя мне в глаза.
— Мне так жаль, что ты пережил такой ужас, — тихо сказала ему, желая максимально показать своё сочувствие.
— Не надо меня жалеть. От тебя мне нужно совсем другое, — хитро усмехнулся он и подошёл так близко, что мы оказались лицом к лицу. — Мне нужна ты. Вся.
Его руки скользнули по моим волосам, зарываясь в них и притягивая к себе. Жаркое дыхание опалило губы.
— Ты готова быть моей? Потому что это твой последний шанс хорошо подумать, прежде чем ответить, — сказал он.
— Я хочу быть с тобой, — вновь повторила то, что говорила ему ранее. И не было сомнений, что это ошибка. Он необходим мне как воздух. Я даже не успела понять, когда это началось, но сейчас это уже не важно. Есть только мы, и это самое главное.
Свет лампы отражался в его глазах. Но я знала, что это и внутренний свет, который всё чаще стал пробиваться наружу изнутри. Наша история похожа на суровую сказку, в которой принцесса возвращает чудовище к жизни. Хотя он вовсе не чудовище, а только хочет таким казаться.
— Как же я хочу тебя, — прошептал он мне на ухо, жадно сжимая рукой мою ягодицу. Я чувствовала через одежду, как напрягся и отвердел его член, когда он прижимал меня к себе. — Мне всегда будет мало, и боюсь, ты сбежишь от меня из-за этого. Такая упругая и узкая, — прорычал он, проникая рукой под ткань брюк. Его пальцы нашли пульсирующую точку и плавно массировали её, наращивая темп.
— Влажная и горячая, — продолжал он, а затем развернул меня лицом к столу и наклонил. Ловкие руки освободи моё тело от лишней одежды, открывая доступ к самому сокровенному.
Я хотела его сильнее, чем он думал. Меня не волновало, что тут холодно, потому что моё тело горело от желания. В нетерпении ерзала бедрами. Хотелось скорее ощутить его в себе и устранить дискомфорт, который давил изнутри, словно бабочки в животе сели на одном месте в ожидании взлета. Прикосновение рук к оголенной коже вызвало волну мурашек, что пробегая по телу, добрались к груди, заставляя затвердеть чувствительные соски. Где бы он ни прикоснулся ко мне, внутри вспыхивал пожар. Тело охотно реагировало на него, подчиняясь ласкам.
Закусив губу в предвкушении, наконец-то ощутила, как его горячая и твердая плоть упёрлась между ягодицами и плавно скользнула в меня. Выдохнул облачко пара, с губ сорвался мой стон. Джим наслаждался моментом и не торопясь проникал в меня, смакуя каждое движение.
— Ещё, — шепнула ему в нетерпении.
— Так? — он вошёл глубже и ускорил темп.
— Да… ещё, — не могла удержаться я, потому что хотела его всего.