— И какой же это у нас пройденный этап?
Если он вообразил, что я буду биться за своё право провести выходные без женушки, то не пошел бы он на хуй. На чей угодно, лишь бы не на мой. И не я на его… Хотя это и было-то всего пару раз. Не суть.
— Я серьезно, Брайан, — он встает и начинает прохаживаться по моему кабинету, смотрит на открытые жалюзи окна, смежного с художественным отделом. Дизайнеры, там сидящие, старательно делают вид, что ничего не видят и не слышат. Некоторые мои сотрудники не хотят терять работу.
Джастин, наконец, подходит к моему столу, наваливается на стеклянный край бедрами, упирается руками.
— Если тебе хочется снова играть в эти игры — окей, играй, я не могу тебе запретить. Давай, блядь, беги и прячься! Отталкивай меня в очередной раз. Но я больше не стану ждать, когда ты явишься обратно. Я устал мириться со всей этой еботней, Брайан. Раз в месяц у тебя ни с того ни с сего начинается зуд — аааа, поймали, загнали в угол! Мы оба знаем, это полная хуйня. Ты в любой момент можешь уйти, я тебя не держу и не могу удержать. Я ничего тебе не запрещаю — делай что хочешь и когда хочешь. Я не прошу ничего, кроме правды. Если ты хочешь провести выходные в одиночестве — отлично. Тебе надо обдолбаться и трахнуть шеренгу парней, чтобы почувствовать себя свободной и независимой блядью, которая ни перед кем не отчитывается? Не вопрос. Но даже думать не смей выкручивать все так, будто это я что-то плохое делаю. Нехрен наказывать меня за свои проблемы!
Он разворачивается, чтобы уйти, но едва он доходит до двери, я нахожу в себе силы произнести:
— Джастин.
Не выпуская дверную ручку, он оборачивается, смотрит мне в глаза.
— Что?
Я сижу молча, не зная, как за это взяться. Это ведь не первый раз, когда он мне такое предъявляет. Но первый, когда я не вышвыриваю его за это из комнаты. Впервые он уходит сам. И у меня ощущение некой неправильности.
Я смотрю на него, облизываю губы.
Минуты проходят в тишине.
Наконец, он качает головой и распахивает дверь.
— Позвони мне, когда поймешь, наконец, чего ты хочешь. Я не могу любить за двоих.
Дверь захлопывается, от тишины у меня звенит в ушах.
Что он сказал?
POV Джастин
Мы с Брайаном разговариваем только в случае крайней необходимости. Я работаю на него и до конца рабочего дня избегать его нереально. Мы сидим рядом на встречах, переписываемся по электронке, он заверяет или заворачивает мою работу. Но и только. Я был бы последним лжецом, если бы утверждал, что мое сердце не сжимается каждый раз, когда он выходит из комнаты. Я смотрю ему в затылок, как брошенный щеночек, но напоминаю себе, что сам выбрал этот путь.
Я поставил Брайану ультиматум.
И я действительно думал, что этот этап мы миновали. Тем утром в прошлом месяце я был искренне шокирован, когда увидел перед собой прежнего Брайана. Видимо, люди не меняются. И я, наверное, догадывался об этом. Но мне хотелось, просто хотелось, чтобы Брайан нашел в себе что-то там, глубоко внутри, чтобы справиться со своими загонами и стать счастливым. Вот честно, я только этого хотел. Чтобы он был счастлив.
А теперь прошло уже недель пять или шесть… Ой, да кого я дурачу, 38 дней прошло с тех пор, как мы расстались, хотя я даже не знаю — мы расстались? Но мы и не были в общем-то вместе… Но все равно, как будто что-то сломалось, меня мучает чувство потери.
Я люблю его. Я всерьез это ему сказал. В смысле, если уж ты решил сказать о своей любви такому человеку, как Брайан Кинни, надо быть ооочень уверенным в том, что говоришь. И я знал, что может стать последней соломинкой, контрольным в голову наших с ним отношений. Я знал, но рискнул и сказал. Мне нужно было, чтобы он знал — я люблю его. Люблю. И буду любить.
========== Часть 8 ==========
POV Джастин
В пятницу вечером я иду в “Котельную”. Она расположена поблизости, и в ней всегда полно всякого народу. Мне нравится тамошний диджей, Сэм, мы с ним немного знакомы. Ну, то есть я его разок трахнул, но мы друзья.
План на сегодня обычный — принимаю несколько предложений выпить, танцую с тем, на кого у меня встает, позволяю кому-нибудь отсосать мне в задних комнатах и возвращаюсь домой. Я уже не так всем этим увлечен, как раньше. Хотя это никогда и не было целью моей жизни. Мне нравится обстановка, субкультура, нравится быть геем, но мне нужно больше, чем большинству здешних посетителей.
Вот то, что было у нас с Брайаном, это было хорошо. Лучшее, что у меня когда-либо было. Напряженно, захватывающе, возбуждающе — никогда не надоедало. Зато всегда чуточку сводило с ума, даже в лучшие наши с ним дни, заставляло мучаться догадками. Я не собирался влюбляться, но признаю, это случилось. Что ж теперь. Я даже не знаю, нужно ли ему было любить меня в ответ, мог ли он полюбить. Но он должен был быть честен со мной. Я молодой, конечно, но кое-что в отношениях понимаю. Некоторые из моих были отличными, некоторые пиздецовыми, но закончились все плохо. Они заставили меня понять, что мне нужно, а что нет. Что я буду терпеть, а что не могу. И мне приходилось все свои знания об этом использовать в отношениях с Брайаном, каждый гребаный день. Я потратил все свои запасы сил, понимания и терпения, а их оказалось больше, чем я думал. Но ведь мне требовались ещё силы, энергия и упорство для того, чтобы идти с ним наравне и в жизни, и в сексе. Это был вызов, трудная задача, я люблю такие. И в конце концов, у нас все почти идеально сложилось, но вот не совсем…
Я знаю, что это не я все испортил, поэтому что я могу, кроме как жить дальше? Конечно, очень тяжело его видеть, переживать каждый раз, когда мы в одной комнате. Даже не знаю, думает ли он вообще обо мне? О нас… Самый огромный мой страх — узнать, что я для него дело прошлое. Так, один из младших сотрудников, которого он несколько раз трахнул.
Поэтому несколько недель назад я обновил своё резюме.
Уйти, пока меня не вышвырнули, будет лучше всего и для моей карьеры, и для отношений. Всегда лучше распоряжаться своей судьбой самому, а не ждать, когда это сделают за тебя.
***
Джим - креативный директор и мой босс. Мне несколько странно понимать, что заявление об увольнении я буду подавать ему, а не Брайану. Но я должен вести себя как профессионал и соблюдать субординацию.
Джим понимает, о чем пойдет речь, едва я вхожу в его кабинет. Показывает мне жестом, чтобы я закрыл дверь.
— Покидаешь меня ради более зеленых пастбищ?
Я улыбаюсь, сажусь.
— Джим, ты потрясающий, все, чему ты меня научил…
— Так, хватит, хватит, — обрывает он меня. — Это ты потрясающий. И я рекомендую тебя в любое агентство этого города. Хотя это, кажется, уже не требуется, ты получил просто шоколадную позицию в “Огилви”. Брайан на говно изойдет, когда узнает, куда ты уходишь. Он этих гадов ненавидит. Понятное дело, это ревность, но ты же знаешь… — мы с ним обменялись понимающими улыбками. Я положил заявление на стол.
— Я хочу, чтобы ты знал, я очень ценю твое терпение и доброе отношение. Мне чертовски повезло попасть буквально из-за парты в такое место, как это. Я мечтать бы не мог о лучшем первом месте работы и лучшем начальнике, чем ты. Мне жаль, что приходится уйти.
— Приходится? — Джим откидывается на спинку кресла и внимательно на меня смотрит.
— Ну, у меня такое ощущение, — как можно аккуратнее говорю я.
— Я знаю больше, чем ты думаешь, — кивает Джим. — И я понимаю. Тебе тяжело находиться рядом и общаться с ним, верно? Я желаю тебе всего хорошего. И как бы то ни было, скажу - пока вы были вместе, с ним было намного проще работать!
У меня отвисает челюсть, а Джим встает и выходит из-за стола, чтобы меня обнять.
И я думаю — как же повезло его детям иметь такого чуткого и ласкового отца. Даже если ему приходится много работать.