— Смирение, дети, можно получить только путём абсолютной веры. Истинно верующий человек всегда скромен. Он просит о здоровье для себя и других с уважением и любовью к Богу. Но он знает, когда нужно отступить. И тогда Бог поможет ему двигаться дальше по жизни.
За спиной Деспина почувствовала чьё-то дыхание. Она обернулась и увидела Михалиса, парня из их компании. Он тоже прислушивался к словам священника и вытягивал шею, пытаясь заглянуть через плечо девушки в щель между шторками. Деспина прижала палец к губам в знак молчания.
Тем временем голос продолжал:
— Мы все должны понимать, что в нашей жизни стоит просить Господа нашего не с требованием, не с гневом и не с гордостью, но со смирением и любовью. Сказать, что мы верим в излечение, но оставить решение за Богом, чтобы осознать ценность Его желания. И совсем не важно, согласны вы с Его волей или нет, нужно продолжать верить в любовь Всевышнюю. Святой преподобный Макарий-египтянин произнёс такую молитву: «Господи, как Ты знаешь, так и поступай…»
Друзья молча переглянулись. Каждый в тот момент подумал о своём. Вспомнили о проблемах, от которых когда-то убежали, бросив своих близких, в сердцах коря во всем Божию несправедливость. По щеке Деспины впервые за несколько месяцев покатились слёзы…
Разбив лагерь неподалёку, они с Михалисом часто стали посещать эту церковь и слушать голос за шторкой. Никто больше не проявлял интереса к маленькой церквушке и её пастырю.
— Афро, а ты веришь в Бога? — спросила как-то Деспина подругу.
— Я верю… в Создателя, — уклончиво ответила Афродита.
— А как ты думаешь, этот Создатель посылает нам болезни?
— Возможно… Но только от самого человека зависит, выстоит он или погибнет. Гиппократ, сын Асклепия и потомок Аполлона, не раз доказывал людям это.
— А врачи не могут повлиять на выздоровление? — спросила Деспина, проигнорировав странную деталь о мифических героях.
— Я бы сказала, что современная медицина не совсем на правильном пути. Отравленный организм невозможно вылечить новоизобретённым ядом. В Древнем мире люди были намного здоровее и морально, и физически, поэтому они жили дольше. Их гены были сильнее. Точнее, один. В науке он называется «Эпсилон». Правда, найти его и раскодировать практически невозможно.
Деспина задумалась. Она никогда не слышала о подобном гене от своих родителей-профессоров. Правда, её бабушка, рассказывая ей в детстве сказки на ночь, что-то говорила о Божественной наследственности греков, что делало их почти непобедимыми, а некоторых и вовсе бессмертными. Слушая мифы о богах и полубогах Древней Греции, девочка сладко засыпала и спала спокойно всю ночь безо всяких сновидений. Жаль, что это были только мифы.
— Афро, а ты теряла когда-нибудь близкого человека?
Афродита прикрыла глаза, на переносице образовалась глубокая морщинка, уголки губ опустились.
— Когда-то я потеряла любимого. Но не от болезни. Его разорвал дикий зверь в лесу.
— Какой ужас!
— Да, это было тяжело. — Несколько мгновений подруга выглядела абсолютно несчастной. — Но меня излечила новая любовь.
— Разве любовь может излечить от такого?
— Любовь излечит любые раны. И ещё время. Хронос. Он неумолим для смертных.
Задурманенное марихуаной сознание Деспины стало улетать далеко-далеко в прошлое, в тёплую детскую кровать, под пушистое, как облако, одеяло с запахом лаванды. В ушах зазвучал голос бабушки Дафны, который шептал ей сказки из Древней Греции.
— А как научиться раскодировать этот ген? — засыпая, задала она последний вопрос.
— А вам не надо ничему учиться, — тихо ответила Афродита, — вам нужно только вспомнить…
Но Деспина уже крепко спала и не слышала последних слов подруги.
Через два года они с Мано стали часто ссориться, он всё время ходил угрюмым и нервным. Очень скоро Деспина поняла, что он ей изменяет, а ещё через несколько месяцев узнала, что беременна.
Первой известием о своём положении она поделилась с Афродитой.
— Тебе нужно вернуться домой. — Подруга отреагировала неожиданно. — Здесь нельзя больше находиться.
— Зачем? Разве животные не рожают сами? Бабушка отправит меня в клинику, а врачи непременно убьют моего ребёнка!
На следующий день Афродита повторила:
— Тебе нужно уходить, не раздумывая, здесь становится опасно. Лучше исчезни внезапно. — Слова произносились всё настойчивее и требовательнее, тоном, не терпящим возражений.
— Почему? О чём ты говоришь? Я не хочу никуда уходить. Мано одумается и вернётся, вот увидишь.