Капитаном всегда был Вовка, Улин братишка. Он крепко топал ногами по камню — это стучал мотор катера, — потом, надув щёки, гудел: «У-у-у-у-у-у-у!»— и только после этого кричал:
— Э-э-э, на берегу-у! Рыба есть?
— Есть, есть, — отвечали ему.
— Много?
— Много.
И все начинали бегать вокруг камня, суетились, как суетятся всегда взрослые, когда приходит настоящий катер.
— Смотри, капитан, какие язи, лини, щуки!
Все протягивали ему прутики, палочки.
— Недомерки, — сердился Вовка, — подчирки. Зачем ловите таких?
— Нечаянно.
— Поймал нечаянно — пускай в реку, пусть живут.
— Ладно, — соглашались «рыбаки». — А хлеб, чай, сахар, табак у вас есть?
— Есть. Ларёк богатый приехал.
Вовка важно шмыгал носом и раскладывал «товар» — разные камешки, ветки.
— Иван, давай мне десять буханок хлеба, десять плиток чая, пять кило сахару и три платья для бабы.
— А мне сапоги резиновые, — прорывалась без очереди Зойка, младшая сестрёнка Нелё, — длинные, для рыбалки.
— И мне длинные, — требовала Вовкина и Улина сестрёнка Юлька.
Весело шла торговля. Вовка получал деньги (простые бумажки) за «товар», а потом раздавал их назад — платил за рыбу.
…Осенью к ним, на Данилкину речку, прилетел вертолёт. Нелё сидела и чистила большого сига — мама велела, — когда послышался стрекот мотора. Прямо с рыбиной в руках она взбежала на косогор — посмотреть.
Вертолёт! Вот он — ближе, ближе… Сейчас пролетит мимо! А вертолёт вдруг остановился, повис в воздухе. Только крылышки на спине всё крутятся. Потом потихоньку стал спускаться. И сел.
Мама, отец, сестрёнки выбежали из чума. Маленькая — Настя — спряталась за маму. А Зойка — за чум и выглядывала оттуда. Только когда вертолёт замолк, все кинулись к нему. Все, кроме Нелё. У неё в руках была эта рыбина, и, раз прилетели гости, надо было поскорее почистить и пожарить её, чтобы угостить.
Из вертолёта по висячей лесенке спустилась Елизавета Прокопьевна — председатель поселкового Совета, полная, в расшитой парке и красивом платке, а следом за ней незнакомый тогда Нелё мужчина — сразу видно, что русский, потому что на нём ничего мехового не было: пальто и резиновые сапоги. Это был директор школы Пётр Николаевич — так сказала Елизавета Прокопьевна. И ещё она сказала, что прилетели они за ребятами, чтобы отвезти их в школу.
— Старшую не отдам, — тут же сказала мама, — у неё ума ещё нет. Бери малых.
— Малым надо подрасти, — улыбнулся Пётр Николаевич, поглядев на ребят. — Им ещё рано учиться.
— А старшая мне помощница. Как я без неё обойдусь?
Мама сердилась. Зато отец был рад гостям. Он тут же пригласил их в чум.
— Школа-то хорошо, — соглашался он, — учёный человек — умный человек.
Отец говорил с гостями и по-ненецки и по-русски. Он хоть и не очень хорошо, но знал русский, и ему было приятно показать это.
— Однако, много ли ещё летать-то вам? — спрашивал он.
— Много, — отвечал Пётр Николаевич, — со всей тундры ребят собираем.
Все уселись на оленьих шкурах и продолжали разговор. Нелё торопилась, чистила рыбу и думала: почему отец так мало учил её разговаривать по-русски? Сейчас она бы всё понимала!
Мама то входила в чум, то выходила. Перекидывала какие-то вещи. Нелё успела увидеть пёстрый платок. Вон оно что! Значит, мама собирает её в школу.
На той стороне все Лырмины тоже высыпали на берег. И во все глаза глядели на вертолёт.
— Э-эй, Нелё! — крикнула Мария Вэрковна. — Это зачем к вам прилетели, знаешь?
— Знаю, — ответила Нелё. — Нас с Улей повезут в школу, учиться.
— В школу? — встревожилась Мария Вэрковна.
Тут же подозвала Улю, стала ей что-то говорить, говорить… Уля кивнула и побежала в тундру. Нелё хотела крикнуть: зачем? Но тут мимо неё прошла мама и сказала:
— Умная-то девочка давно бы убежала куда-нибудь и спряталась…
Так вот куда Уля убежала — оказывается, прятаться. «А зачем? В школе-то научат и читать и писать, — подумала Нелё и сразу решила: — Не буду прятаться!»
Скоро гости вышли из чума, сели в лодку и переплыли к Лырминым. Они долго там беседовали, что-то объясняли Улиной маме, потом все пошли искать Улю. Кричали, звали её… Но Уля притаилась где-то в непролазных зарослях тальника — они по берегу далеко тянутся, — так и не вышла.