И я уже начинаю уверенно клевать носом, когда на странице с достаточно хамской недавней перепиской вдруг обнаруживается новое послание.
«Вы разбираетесь в рунах?»
С чего бы вдруг я должна разбираться в рунах? Хотя в камнях я тоже не особо разбираюсь, но кого это волнует.
«Пришли текст, может, смогу чем-то помочь.»
Спустя мгновение по белому пергаменту начинает плыть какая-то странная крючковатая вязь. В моем понимании руны выглядят немного иначе.
Что это вообще за дрянь такая?
Причём, к своему недоумению, я обнаруживаю, что где-то такие каракули уже видела.
Только вот где?
«А где это увидел?»— наконец решаю полюбопытствовать я. Может, хоть это даст подсказку.
«Это надпись на одном неработающем предмете, фамильной ценности, — через какое-то время появляется ответ. — Я думаю, в ней кроется какая-то ошибка, но никак не могу найти в книгах по рунам хоть что-то подобное».
Японский точно нет, хинди мимо, на корейский похоже, но там ещё палочки есть. Скандинавские руны и близко не пробегали. Что-то совсем знакомое, где же я такую дрянь могла видеть? Первые ноты? Нет. Где-то во время учебы. Только где во время учебы я могла с таким сталкиваться? История музыки? Сольфо? Нет, всё не то…
«Ладно, забудьте»
Ох уж эти психические дети!
И почему-то при воспоминании о детях вдруг из сознания выскакивает картинка с сидящими рядом одноклассниками, и мы с лучшей подругой с унылым видом следим за нашей безумной русичкой, второй час вещающей нам о зарождении русского языка. Начало осени, урок литературы, шестой класс. Нам тогда как раз поменяли учительницу, где-то после мы ещё «Слово о полку Игореве» на древнерусском учили. А это же наша родная, древнеславянская глаголица со своими странными закорючками! Вот никогда бы не подумала, где мне такая ерунда пригодится.
«Это похоже на древнеславянский язык, глаголица. Я её не знаю, но если поискать в маггловской научной литературе, я думаю, ты сможешь найти какие-то подробности», — карябаю я и откидываюсь на кресло с чувством выполненного долга.
Это ж надо, какая я образованная!
И, к моему бешенству, за свои труды я не получаю даже какого-нибудь скромного «спасибо».
Вот что за дети пошли?
***
Дни становятся до безобразия однообразными. На написание статьи для «Пророка» уходит аж три вечера непрерывной писанины. Кажется, я умудрилась накатать своих размышлений, обильно приправленных все ещё бушующим внутри возмущением по поводу работы Дамблдора, аж на целую тонюсенькую книжку. В конце концов, думаю, их верстальщики всё равно выберут самое интересное на их взгляд. И поскольку Слизнорт из своего внепланового отпуска так и не вернулся, под почтового голубя пришлось переквалифицировать Касю. Как моя канарейка умудрилась допереть моё творение до Каффа, осталось для меня загадкой. Но самое раздражающее оказалось то, что обратно Кася вернулась почему-то с приветом от министерства магии. Привет оказался большой и пламенный, аж на сто тридцать одну страницу, в которых было выдвинут мягкий приказ отчитаться о проделанной работе за последний год. С какого-то переполоха министерство вдруг стало сильно заботить взаимоотношение магов и магглов, и вот что-то мне подсказывает, что без участия Слизнорта и тут не обошлось.
От моего предложения устроить ещё одну ночь кино директор как-то мягко отказался, заболтав меня на какую-то отвлечённую тему.
Тем временем погода становится совсем летней, а общее настроение обитателей замка ну никак не учебным. Да и признаться честно, у меня желания сидеть в душном классе ничуть не больше. В итоге как-то сами собой уроки маггловедения выносятся за стену замка, на луг и переходят в формат пикников. Детишки с удовольствием впрягаются в мои придумки, основанные на тренингах по актерскому мастерству и классических сказках. За три учебных часа, оказывается, можно сымпровизировать всё, что угодно. Дети в восторге от возможности хоть на короткий промежуток времени отрешиться от происходящего и почувствовать себя настоящими сказочными персонажами из подручных материалов. Короны из кувшинок, мантии из гардин и доспехи из кастрюль, потому что трогать рыцарей запретил Филч под страхом смертной казни. И много-много смеха. Удивительно, но даже депрессивный по большей части Слизерин с удовольствием участвует в этих мини-постановках.
Правда, все это веселье немного омрачает очередное резкое исчезновение Снейпа. Нет, не то чтобы я очень скучала… Хотя кому я вру. Я действительно соскучилась по подколам и неуместному сарказму. Какой-то стокгольмский синдром, ей-богу.
Комментарий к Глава 12. СТРАННОСТИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
Всем кто очень ждал, и очень верил) Буду ждать отзывы!)
========== Глава 13. ВСЁ ИМЕЕТ ЛОГИЧНЫЙ ФИНАЛ ==========
Бамс.
На стол опускается с грохотом внушительная книга по истории славянских языков. А почему? Потому что мне, блин, больше всех надо. Ни у кого же из преподов больше такого увлекательнейшего хобби на развитие кругозора-то нет? А я вот развлекаюсь.
Блин, ну где я их видела-то…
С шумом листаю туда-сюда тонкие белые страницы.
Глаголица и кириллица, в таблице, где они были-то, чёрт их подери?!
Нервно стучу ногой в тщетной попытке вспомнить, где я видела необходимую мне схему.
А, вот, нашла.
День назад неизвестный горе-исправитель чужих косяков устроил мне письменную истерику, потому что хоть с языком он и разобрался, но сути написанного так и не понял. И надо было видеть, как нервно смеялась я, когда оказалось, что эта чёртова надпись на глаголице была не чем иным, как корявым «дорогу обрящет идущий». Вот он, русский дух! Написать «обрящет» через «е» и запороть весь неведомый агрегат. Понятное дело, что он не работает или работает как-нибудь через попу. Теперь главное — понять, какой именно крючок записать на место пропущенной буквы, и дай бог, агрегат воскреснет. А вообще, конечно, это гениально: написать пароль на мёртвом языке и фигануть своё творение за море, чтобы другие мучались. Ладно, надеюсь, пацанёнок справится с своей фамильной реликвией, а то истерика была совсем не детская.
И я, в задумчивости жуя хвост карандаша, начинаю переписывать на черновик варианты того, как может звучать эта фраза при исправленных ошибках в правописании: «И» краткую они тоже благополучно опустили.
Какая же я всё-таки чертовски умная женщина!
***
В астрономической башне после заката действительно красиво. Закрыв глаза, всем своим существом наслаждаюсь июньской ночью. Ещё совсем чуть-чуть, я доживу до летних каникул и рвану в Питер выяснять, из этого я мира или из какого-то параллельного. Альбус обещал помочь меня туда транспортировать и даже был готов сделать это хоть на ближайших выходных, но во мне опять проснулась сознательность: если выяснится, что в этом мире меня и в помине нет, я могу задепрессовать, что, скорее всего, и сделаю, и адекватного общения от меня никто не добьётся. А вот гаврики с экзаменами разберутся — и в путь с чистой совестью. На решение проблем будет аж полтора месяца. Да ещё и, может, удастся подбить под эту затею Снейпа, тогда, поди, вообще что-то из всего предприятия получится.
Ночной мир шумит на все лады, тощий месяц блёкло оттеняет усыпанное звёздами небо. Хорошо. Жаль только, из всей астрономии я знаю лишь, что ковш — это медведица. Как вообще древние в этом разнообразии ориентировались?
— Саша?
От раздавшегося за спиной голоса вздрагиваю, оборачиваясь.
— Добрый вечер! — радостно улыбаюсь замершей в несколькими шагах от меня Минерве. — Вы что-то хотели?
— Оу, нет, — сконфуженно улыбается львиный декан. — Я просто сейчас патрулирую замок, думала, опять кто-то из старшекурсниц хандрит в одиночестве.