Когда вообще хандра помогала решить возникшие проблемы? Э нет, так не пойдёт. Оптимист я или где? В конце концов, если я не могу придумать, как выкрасть Северуса от Реддла, я могу придумать, как не дать ему умереть. Всё же элементарно! Надо просто сделать противоядие. Подумаешь, из меня биохимик примерно такой же, как и маг, но ведь есть целая пара месяцев, чтобы потренироваться. О том, где я вообще смогу добыть яд волан-де-мортовской змеи, я стараюсь не думать. Как я там себе всю жизнь твержу? «Ситуация становится неизменимой только тогда, когда захлопывается крышка гроба» и «смотри на всё, как на новые возможности». Из этого следует, что пока я не проснулась, я могу попробовать что-то изменить, да и теперь, летом, у меня есть масса свободного времени на эксперименты и поиски информации. А следом за приподнятым настроением просыпается такой животный голод, что наконец приходится спуститься в столовую к завтраку.
Я всё смогу — главное дать себе правильную установку.
***
Кажется, с установками я погорячилась.
Откладываю в сторону очередную книгу по змеиным ядам. Нету ни одной более-менее похожей змеи.
Где он вообще этого ядовитого питона взял?
Ладно, может, учебник по магическим тварям поможет. В своей привычной манере начинаю листать книгу с конца. На страницах мелькают всякие странного вида звери. Если такое живет в запретном лесу, я вообще удивлена, как столько раз вышла оттуда живой. Как вдруг на одной из страниц я замечаю лошадиный силуэт.
Ну-ка, ну-ка, а что про моих единорогов пишут?
Ареал обитания, особенности окраса, возрастные изменения — все как и у наших мифических единорогов.
Только вот я в какой-то книжке в глубоком детстве читала, что рог единорога считается сильнейшим универсальным противоядием…
От собственного открытия сердце начинает медленно, но верно наращивать темп. А здесь, здесь единороги такие же целебные?
«…Единорог обладает огромной волшебной положительной силой. Очень ценятся волосы единорога: из них изготавливаются сердцевины для волшебных палочек, повязки для ран. Кровь и слезы единорога способны вернуть человека к жизни, даже если он находится на волосок от смерти. Убийство единорога карается проклятием на всю жизнь…»
— Кровь и слезы единорога способны вернуть человека к жизни, даже если он находится на волосок от смерти… — перечитываю я вслух, чувствуя, как меня начинает снова потряхивать от нервной дрожи. — Кася, нам просто нужен единорог!
Взвизгиваю я от восторга, обернувшись к сидящей рядом птице. Пеночка как-то совершенно недоверчиво на меня косится.
— Вот, я же знала, что рано отчаиваться! — пропеваю я, начиная судорожно распихивать книги по полкам. — Значит, единорог, мне нужна вся информация о единороге! Кася, мы пойдём искать единорога!
И я уже было подскакиваю с места, чтобы чуть ли не сию секунду ломануться за этим несчастным единорогом, как по голове шарахает обещание не высовываться из замка «до лучших времён».
Да блин!
***
Нога проскальзывает на мокрой от дождя земле, и я чуть не слетаю по косогору в озеро.
Четыре дня совесть боролась с здравым смыслом. Четыре дня я, как дурная, металась по замку, пытаясь найти какой-то другой способ решения не сильно радужной судьбы Северуса, но план с единорогом упорно не шёл из головы. Просто найду единорога и как-нибудь уговорю его всплакнуть. Как именно это будет воплощаться в жизнь, было решено разбираться по ходу дела. Главное другое — надеюсь, на меня никто не нападёт. В конце концов, «Пророк» ежедневно публикует данные о исчезновении людей. Но хочется верить, что в такую пакостную погоду даже Пожиратели смерти сидят дома. Я бы, по крайней мере, точно не вылезла на улицу, не будь это делом жизни и смерти. Уже два дня Хогвартс и окрестности заливает. Сегодня утром Моллис обрадовала меня тем, что на улице около двенадцати градусов тепла и стоит мерзкая морось. Морось оказалась действительно мерзкой, норовящей залезть за шиворот. Закутавшись в плащ зельевара, подшитый домовичкой так, чтобы я могла в нем ходить, не путаясь, упорно бреду через папоротник. Нахохлившаяся, полуспящая Кася что-то негромко мне напевает.
Согласно вычитанной информации, единороги равнодушны к погодным выкрутасам, поэтому это даёт небольшую надежду на то, что это будет единственное живое существо, встреченное сегодня на прогулке. Да и какое-то вдруг проснувшееся шестое чувство согласно твердит, что сегодня я на единорога точно наткнусь.
Папоротник сменяется черничником, и я не без удовольствия захожу в лес. Из-за густых крон деревьев здесь не так сыро. Надо сказать, лес в начале шестого утра оказывается на удивление молчаливым. Окружающая тишина заставляет ещё раз тихо понадеяться что мой финт ушами пройдёт успешно. В конце концов, чего бы ради я вдруг понадобилась Пожирателям? Видимо, у Северуса совсем разыгралась паранойя. Интересно, как дела у Поттера. Мне совершенно не понравилось, как он выглядел, но поговорить с ним мне так и не удалось. Явно же что-то задум…
Я не успеваю додумать свою мысль, как что-то огромное с утробным рокотом сносит меня с ног. Громко взвизгнув, пытаюсь сбить нечто, судорожно стараясь придумать хоть что-нибудь. Кася с писком взлетает. Дёрнувшись, я вдруг замираю. У меня над ухом раздаётся сиплый утробный хохот, очень похожий на собачий лай. Животное медленно выпрямляется. Парализующий страх сбегает вниз по позвоночнику, вынуждая замереть, во все глаза уставившись на это.
На мне верхом, запрокинув голову в давящемся смехе, сидит мужчина. Грязный, с всклокоченной копной волос, так похожий на какое-то дикое животное…
К горлу подступает тошнота. Я видела этого человека в старых выпусках «Пророка».
— Слушай, а Снейп не говорил, что у них такая вкусная профессорша. — Фенрир Сивый разворачивается куда-то вбок, видимо, обращаясь к своему спутнику.
— Слезь с неё, тебе же предельно ясно было сказано, что притащить её нужно в целости и сохранности! — раздаётся громкий женский голос с истерическими нотками, а в следующее мгновение вспыхивает что-то синее, и я проваливаюсь в темноту.
Комментарий к Глава 15. НОВЫЙ УРОВЕНЬ
Ну что, на ваш суд.)
Правда, меня упорно не покидает идея о том, что события разворачиваются слишком быстро, а в этой главе я замудрила с переживаниями. Но очень-очень хочется, чтобы чувствовалось так же, как чувствует ГГ.
========== Глава 16. РИККИ—ТИККИ—ТАВИ ==========
Тело оказывается настолько тяжёлым, что глаза получается открыть не сразу. Темнота начинает плыть, заходясь цветными пятнами, пока наконец не обретает очертания чего-то, отдалённо напоминающего человеческое лицо с мелкими, мышиными чертами. Существо какие-то мгновения меня разглядывает, видимо, решая, вижу я его или нет. Ещё через секунду лицо обезображивает гримаса, напоминающая крысиный оскал, и его обладатель странно дёргается. Раздаётся звук, напоминающий глухой удар по чему-то мягкому и плотному, а перед глазами снова начинает плыть. Кажется, даже для того, чтобы вдохнуть, требуется какое-то нечеловеческое усилие. Опять с трудом разлепив глаза, непонимающе смотрю на склонившегося человека. Личность снова дёргается, начинает нервно копошиться, а в следующий миг появляется странное чувство невесомости. Словно я плыву куда-то по воздуху. Глухо, словно через бетонную стену, появляется тягучее чувство боли, начинающееся где-то под правым ребром и через позвоночник, отдавая в руку, уходящее в затылок. К горлу подкатывает тошнота, и приходится закрыть глаза, стараясь сохранить остатки самоконтроля.
Наваливается странная, словно предгриппозная усталость. Воспоминания, тягучие, словно дёготь, медленно поднимают на поверхность какие-то смазанные обрывки последних дней. Или дня? А может, прошли всего лишь несколько минут… Кажется, я потерялась во времени.
Белоснежные потолки с замысловатой лепниной, смотрящие со стен люди и необычайно красивая золочёная люстра. Всё это холодное великолепие периодически сменяется каким-то жутким сырым подвалом. Если бы у меня была возможность думать, наверное, я бы осознала глупость происходящего — мучители не проронили ни слова, но когда меня вырывали из забытия, я едва ли могла понимать, где пол, а где потолок, не то что задумываться над своим положением.