Неуверенно открыв глаз, замечаю, что оборотень валяется плашмя на полу.
Это что сейчас было?
Замечаю в руках Северуса волшебную палочку.
— Все вон, — вдруг раздаётся голос Тома, от чего я снова вздрагиваю, не решаясь подняться с пола. — Вы двое остаётесь. — Взмахивает пальцем Реддл в сторону меня и Северуса. Отмерший Люциус подхватывает на руки Драко, обвисшего безжизненным мешком. К горлу подступает тошнота.
Неужели он убил мальчика? Нет, не может быть!
Бросив на меня полный ненависти взгляд, за дверями скрывается Сивый. Кажется, у меня появился новый враг.
Последним из зала выходит Долохов, закрыв за собой дверь.
— Значит, не маг, — прерывает тишину чуть шипящий голос.
— Повелитель, я говорил вам. Это было лишн… — подаёт голос Северус.
Раздаются медленные шаги и шорох ткани о пол.
— Я не собираюсь с тобой это обсуждать. Мисс Рунцис, так что же, по-вашему, связывает вас и Северуса?
Том обходит меня по большому кругу, останавливаясь метрах в четырёх передо мной. Почему-то в этот раз всю браваду как рукой сняло, и я чувствую, как начинает подкатывать к горлу паника.
— Ничего. Мы просто коллеги, — тихо сиплю я в ответ, не в силах оторвать от Тома взгляд. От тихого треска дерева под пальцами нервно вздрагиваю, вспомнив про палочку Нарциссы.
Боги, лишь бы не сломать.
— Северус, подойди сюда. Покажи ей, я хочу, чтобы ты показал ей всё. — Реддл отворачивается, глядя мне за спину. Раздаются размеренные шаги Северуса.
— Мой лорд, имеет ли это смысл? — Северус подходит ко мне вплотную.
Привались спиной к его ноге, закрой глаза да сделай вид, что тебя нету, — проносится шальная мысль.
И вместе на эшафот. Романтично до невозможного, — просыпается истерический сарказм.
— Я сказал: покажи немедленно! — рявкает Волан_де_Морт.
Северус обходит меня и опускается передо мной на корточки.
— Посмотри мне в глаза. — Голос Снейпа вдруг становится до одурения тёплым. Таким, каким он периодически становился, когда мы оказывались наедине. Краем глаза замечаю слева от своего виска серебристое свечение и послушно поднимаю взгляд. Темнота чёрных глаз Северуса вдруг затягивает, я не успеваю испугаться.
***
Босые ноги чуть царапает шершавая холодная доска. Стараясь не дышать, медленно подкрадываюсь к когда-то белому, обкоцанному дверному косяку и прислушиваюсь. Крики стихли. От удушенных всхлипываний почему-то становится спокойнее.
— Я сказал: нет. Раньше надо было думать и свои ведьминские штучки использовать. Теперь делай с этим что хочешь, но ещё одного оборвыша я терпеть не стану. С меня и этого хватит.
Ноги как-то сами собой подгибаются, и я медленно сползаю на пол.
Значит, всё-таки не показалось.
— Боги, ну как ты не понимаешь… — снова раздаются всхлипы и какая-то нечленораздельная женская речь.
Стараясь, чтобы не скрипнула ни одна половица, возвращаюсь обратно в свою комнату. Внутри как-то до безобразного противно и тоскливо. Если бы у меня родился братик, я бы многому мог его научить, а если бы сестрёнка…
На глаза наворачиваются слезы, и приходится уткнуться носом в пахнущую пылью и перьями подушку. Нет, это неважно. Ему так будет лучше.
Но всё равно внутри безумно больно и одиноко. Ведь если бы был братик, его можно было бы научить ловить рыбу и ставить силки для птиц, а если бы сестрёнка…
***
Мама лежит в кровати, свернувшись в клубочек. Подтягиваю плед, закрывая её худые плечи. Кажется, она бледнее, чем обычно. Всё сегодняшнее утро она ни с кем не разговаривала. Видимо, это после их вчерашней ссоры. Становится страшно. Вдруг я мог что-то изменить? Может, не будь меня, братик мог бы родиться? Ведь папа сказал…
***
— Запомни, слышишь меня? Ты должен стать великим человеком. Слышишь?
Снова вглядываюсь в открытую перед носом книгу. От стоящей в воздухе пыли хочется не переставая чихать. Почему вообще нельзя заниматься чтением на кухне? Но мать планомерно показывает мне картинки каких-то трав. Должен запомнить. Поморщившись, переворачиваю пожелтевшую страницу. Интересно, если всё это действительно существует, может, и я действительно смогу стать великим магом? И мы сможем жить нормально? Папа станет любить маму, а мама будет любить папу?
***
Стараясь держаться тени деревьев, провожаю взглядом девочку. В рыжих волосах, собранных в тугие хвостики, кажется, запуталось солнце. Она деловито поправляет платье, держась за открытую дверь машины, и вдруг поднимает на меня взгляд.
Внутри всё сжимается, не давая возможности даже шелохнуться. Девочка дёргает носом, отворачиваясь в сторону на окрик родителей, и, легко забравшись на сиденье, хлопает дверью машины.
С шумом выдыхаю. Сердце колотится о грудную клетку, словно ненормальное.
***
Перехватывает дух.
Девочка, хлопнув длинными светлыми ресницами, протягивает руку и ребром согнутого указательного пальца проводит мне по носу. В следующую секунду на веснушчатом лице появляется счастливая улыбка, и девочка заходится хохотом.
— Сев, ну и лицо у тебя!
В уголках ее глаз появляются слёзы, которые она смахивает изящным движением руки. Кажется, в танцующих солнечных бликах она и сама светится.
***
Мама упорно тянет по перрону. От стыда хочется провалиться на месте. Замечаю громко ухающую белую сову в золочёной клетке. Где-то в глубине души противно царапает зависть. Когда-нибудь у меня будет такая же.
***
Облизываю обрезанный палец. Кто бы мог подумать, что точить эти несчастные перья без магии так сложно? Чёртов Филч со своими глупыми отработками.
***
Вкусно пахнет хвоей. Она закусывает губу, отводя взгляд в сторону, и не переставая теребит в руках тёмно-красную ленточку. Проходит всего секунда, как на её лице появляется та самая ужасающая решимость.
Не успеваю отреагировать.
Щеку обжигает, словно приложили каленым железом, а она, улыбнувшись, круто разворачивается, взметнув рыжие кудри, и исчезает за картиной толстой дамы.
***
Ненавижу.
Со всей силы ударяю по каменной кладке. От чувства собственной ничтожности хочется выть.
Так просрать единственного дорогого человека ещё надо постараться. Потому что, как всегда, сначала сказал, а потом подумал! Потому что опять пелена глаза закрыла. Будь проклят этот вечно безмозглый Поттер с придурошным Блэком. И я теперь ни капельки не лучше.
Ну и катись оно всё к черту, теперь буду общаться с кем захочу и как захочу, и пусть делают с этим что хотят. Хуже уже точно не будет.
***
— Жениться?
Попёрхиваюсь воздухом, оторвавшись от котла, наконец бросаю взгляд на замершего перед столом Пожирателя.
А я-то всё гадал, что он всё вокруг да около трётся.
Бред. Ну кто женится ради собственной выгоды? Хотя вопрос странный, особенно в условиях такого жёсткого мира, в кругах чистокровных магов браки по расчету — дело обычное. Вон Люциус уже даже ребёнком успел обрасти, хотя первое время тоже всё жаловался. Но чтоб я и женился, да бред же полнейший. Дел как будто других нет? Ещё немного, и наш лорд наконец вознесётся до невиданных высот.
***
В особняке стоит ледяная тишина. Если после нас над домом есть метка пожирателей и прочая мишура, после авроров остаётся только гробовая тишина. Под ногой хрустит стекло. Подкатывает дурнота. Хочется, чтобы происходящее оказалось глупым кошмаром.
— Как досадно. — От раздавшегося за спиной голоса Тёмного лорда вздрагиваю, оборачиваясь. Тот, кого нельзя называть, со скучающим видом разглядывает разрушенную мраморную лестницу. — Пытаются доказать, что лучше нас, а между тем даже не смотрят, кого убивают.
Хозяин бросает в мою сторону взгляд. Один только взгляд, которого достаточно, чтобы понять его как призыв к действию.
Она оказывается в своей комнате. Маленькая сломанная кукла на фоне огромного помещения. Желудок скручивает болезненным спазмом, и я падаю на пол, задыхаясь.
Несправедливо. Пусть мы с её отцом и были Пожирателями, но она-то… Почему они не осмотрели её руки?