Джаред сел рядом и уставился на Дженсена.
– Что? – ворчливо спросил тот.
– Ты не любишь поцелуи?
– С чего ты такое взял?
– Реакция у тебя странная. Людям нравится, когда их целует. Но такого, как ты, я встречаю впервые. Ты скорее дашь в нос, чем просто насладишься моментом.
– Я не... – Дженсен замолк, не зная, что сказать. Раньше он как– то не задумывался над такими вещами. До встречи с Падалеки.
– Да я уже понял, что ты “не”, – закивал Джаред. – А ты не девственник часом, а?
Дженсен даже отваром подавился. И закашлялся.
– Чего? Кхе-кхе.
– Я пошутил, пошутил, – рассмеялся Джаред. – Расслабься, Дженсен. Даже если это галлюцинация. Смысл сопротивляться? А так... Все живы, прямой угрозы нет, нас не подстерегают на каждом шагу... Идем себе и идем. Волки вон какие-то приглядывают.
– Наблюдают, – встрял Учёный.
– Не суть, – отмахнулся Падалеки. – А я всегда держу свои обещания, – он многозначительно поиграл бровями. – Допивай и баиньки. Я очень хочу поспать в кровати. Никогда не думал, что меня когда-то начнут заботить подобные мелочи после нескольких ночей на полу и земле.
– Люди любят комфорт, – зачем-то ответил Дженсен. Отвар он допивал в спокойном молчании и тишине. Только огонь в камине тихо потрескивал, да Учёный сонно мурчал, положив голову на лапы и наблюдая за комнатой.
Поставив кружку возле кровати, Дженсен осторожно лег, опустившись на подушке ниже, и уставился в потолок. Джаред лег рядом и накрыл их одним одеялом, а сверху пледом. Дженсену, честно говоря, было уже даже лень сопротивляться.
Падалеки придвинулся и положил ладонь ему на грудь, стараясь не трогать рану.
– Можем отоспаться в кои-то веки.
– Ага.
– Приятных снов.
– Ага.
“Сама вежливость. Господи, я уже перестаю понимать, что он в тебе нашел”.
“Заглохни и спи”.
“И тебе ночи, засранец”.
“Ага”.
—***—
В этом пробуждении было кое-что новенькое. Эклз не просто лапал его за задницу, он еще и целовал его!
“Вот интересно”, – подумал Джаред, – “а если я его трахну, то проснусь с членом в жопе?”
Глаза Эклза снова были закрыты. Он навалился на Джареда всем телом и действительно целовал, причем с таким воодушевлением, которому должен был позавидовать Эклз неспящий. И губы. Пухлые, влажные от слюны и крайне умелые. Джаред на какой-то миг позволил себе расслабиться и разрешил этим губам вытворять то порно, что они творили. А потом Дженсен застонал. Но как-то болезненно. Джаред машинально провел рукой по боку и понял, что пальцы влажные. Судя по всему, этот лунатизм заставлял его забывать о происходящем, в том числе и о собственном теле.
– Дженсен... Эй, Дженсен...
Тот издал теперь обиженный какой-то звук, но Джаред мужественно отодрал его от себя и переложил на спину, чтобы не трогать бок.
– Лучше разбуди, – посоветовал с подоконника Учёный.
– Как? Опять в нос дать?
– Достаточно болезненно толчка.
– Не фа-а-а-акт... – оглядывая мужчину, протянул Джаред. Не долго думая, он отвесил Дженсену пощечину. Голова Дженсена мотнулась, сам он замолчал, а потом открыл глаза и уставился на Джареда.
– Щека болит. Почему?
– Потому что я решил не пользоваться ситуацией, в которой твои руки лапали меня за задницу, а твой язык был практически в моем горле, – усмехнулся Джаред. – Пожалуйста. Еще раз спокойной ночи, – пожелал он, после чего с невозмутимым видом улегся на место, опять положил руку Дженсену на живот и притих.
И тут даже подсознание встрепенулось.
“О чем он?”
– Так, – Дженсен снова сел, осторожно прижимая ладонь к боку и нахмурился, глядя на Джареда. – Рассказывай.
Кот с подоконника фыркнул:
– Это будет веселая история.
Дженсен нахмурился еще больше.
– О чем вы, черт возьми?
– Спи, Эклз, – Джаред слегка надавил рукой, показывая, чтобы он лег. – Ничего не случилось. Подумаешь, волшебный лунатизм. Ничья добродетель не пострадала. Завтра все и расскажу, а сегодня я хочу поспать в кроватке, – он снова несильно надавил рукой, чтобы Дженсен лег.
“Я сама его стукну если он не расскажет”.
“Тебя не существует”.
“Не аргумент!”
Дженсен улегся на подушку и закрыл глаза.
– И не думай, что я забуду.
– Куда уж тут... – буркнул Джаред и провалился в сон.
—***—
Больше Эклз попыток добраться до задницы Джареда не предпринимал, так что удалось действительно выспаться – все же эффект от наличия нормальной кровати и подушки с одеялом был просто поразительный. Джаред очухался и с удовольствием потянулся, зевнув. После чего открыл глаза и уставился на Эклза. Тому, видимо, стало жарко и он скинул одеяло, и так раскинулся по постели, что в пору картину писать. Ага, маслом.
Кот на подоконнике поднял голову:
– Проснулся?
– Угум...
– Укрой его.
– Зачем?
– Прохладно.
Джаред фыркнул:
– Ты-то ледяной, а он – человек. А раз кинул одеяло, значит ему так лучше.
– Или тебе нравится на него смотреть.
– Не без этого.
Дженсен спал на животе, поэтому Джареду был отлично виден шрам. Задница Эклза была прикрыта тканными штанами-исподнем. Но Джареда все равно шрам интересовал больше. Света из оконца, часть которого загораживал лежащий на подоконнике Учёный, было не слишком много, но разглядеть можно было. Джаред склонился, изучающе осматривая шрам.
Толстый, с неровными краями, но заживший хорошо, а значит получен он был не в походных условиях. Может, в клубах, о которых Дженсен твердил? Хуя себе, это ж что за клубы тогда такие?
Джаред, задумавшись, провел пальцем по шраму вверх-вниз. Это разбудило Дженсена.
– Что ты делаешь? – спросил Эклз в подушку. Джаред молчал. – Падалеки? Джаред!
– Что? – он отдернул руку.
– Что ты делаешь? – переспросил мужчина.
Правда от подушки Дженсен отрываться не торопился, слишком приятным было ощущение полудремы, в которой он все еще плавал.
Подсознание зевнуло и вяло поинтересовалось:
“Опять твой шрам лапает?”
“Догадливая какая”.
“И тебе утро доброе, милый”.
Джаред тем временем, видя, что на него вроде как не рычат, снова протянул руку и кончиками пальцев провел по всей длине шрама. Дженсен вздрогнул и выдохнул.
– Изучаю, – наконец, отозвался Джаред и провел по шраму снова указательным пальцем, представляя в ладони нож, а потом убрал руку. Профессиональный росчерк. – Глубокий был порез. Красиво.
Тут в дверь постучали.
– Эй! Вы проснулись? – послышался голос Эльты.
~~*~~
Пожалуй, впервые за последние дни Дженсен понял, что не хочет никуда идти – тут было тепло и хорошо. Да и рана все еще побаливала, ощущаясь тупой искрой неприятных ощущений.
– Проснулись, – Джаред натянул штаны и открыл дверь.
Эльта тут же влетела в комнату и деловито скомандовала:
– Рану показывай.
Дженсен во избежание решил не спорить с этой девчонкой и послушно перевернулся на спину.
Джаред ожидал, что она засмущается, но девушка села рядом и тут же занялась повязкой.
– Кровит. Тебе кто на животе спать разрешил?
– Ты меня не любишь, – констатировал Дженсен.
Они посмотрели друг на друга.
Учёный с подоконника прокомментировал:
– Забавные они.
– Хорошо, что кровит, – себе под нос пробурчал Джаред. Но все услышали.
– Почему это? – нахмурилась Эльта, снимая бинты.
– Иначе бы присохло.
– Почему? – повторила девушка.
– Было у нас тут легкое недопонимание, – хмыкнул Джаред, натягивая рубаху.
– Это вода в ведре? – деловито спросила Эльта.
– Да.
– Давай, неси. Протру рану.
Дженсена мучили еще с полчаса, прежде чем он смог умыться, одеться и буквально сбежать от практически озверевшей от беспокойства Эльты.