Но он помнил.
Мике было всего пять лет. Дочка любовницы Алана Коула, которой тот прикрылся, когда все карты раскрылись и Дженсен обнажил лезвие своей катаны. Ее матери Коул перерезал глотку десятью минутами ранее, видимо надеясь, что попытка взять в заложницы собственную женщину спасет от руки наемника. Но Академия учила забирать жизни, и жизнь этой женщины была для Дженсена пустым звуком. Но он не убивал детей. И даже сквозь очередную дозу, счет которым за последнее время он уже потерял, помнил об этом. Ребенок никогда не будет его целью.
Рука, сжимавшая катану, дрогнула.
А вот рука Коула нет, и по комнате разлетелся детский плачь, перешедший в боль, а затем в бульканье. Моргая, Дженсен видел, как падает маленькое тело, а вокруг разливается алая кровь.
Спустя минуты, лежа на полу уже в собственной крови, он видел перед собой только остекленевшие глаза ребенка. Яркие, зеленые, как и его собственные, и уже пустые...
Оказаться в этой комнате вновь было сродни Аду.
Дженсен знал, что это все не по-настоящему, но сердце в какой-то момент остановилось. И запустилось, только когда он почувствовал хороший удар в челюсть.
– Эклз! Очнись, мать твою!
Тот покачнулся и уставился на Джареда.
– Что с тобой? Это... твое прошлое?
Богатая комната, просторная зала и один труп.
– Да... – хрипло прокаркал Дженсен.
– Черт... Валим отсюда.
Джаред схватил его за руку и потащил к двери.
– Нет!
– Да что с тобой?!
– Подожди, – Дженсен вырвался из хватки и подошел к телу Мики. Опустившись на корточки, он протянул дрожащие пальцы и погладил черные волосы ребенка. – Прости меня... Я... Я помню тебя каждый день. Я не смогу искупить это... Прости...
Он не помнил, как Джаред ухватил его под мышки и как все же оттащил к двери. И как только они перешагнули порог, реальность изменилась.
Смена была слишком разительной, даже Дженсен заметил. Вокруг было пустынно. Дул жаркий ветер. Жарило солнце. Небольшие здания улочки, на которой они очутились, были невысокими и явно не европейскими. Как и песок, который забирался всюду.
– Что мы делаем в Ираке? – кашлянув, удивился Дженсен.
В голове все еще гудело, а горло сжимали не пролитые слезы. Но он профессионал, и в первую очередь должен работать мозг. Они здесь, чтобы выполнить миссию. Пусть будет так.
– Мы не в Ираке, – странным голосом ответил Джаред, глядя в конец переулка.
– А где?
– В Могадишо.
– В Сомали? Но я никогда не был в Сомали!
– Зато я был. – Вдруг из-за угла появилась группа солдат. – Заткни уши.
– Зачем?
– Сейчас начнется артподготовка.
Дженсен тут же заткнул уши. Помогло несильно.
Один из первых снарядов попал в дом и похоронил под собой всю группу солдат, кроме одного, которого лишь зацепило, хоть и серьезно.
Джаред пошел вперед.
– Стой! – крикнул Дженсен.
– Сюда больше не попадет! – крикнул в ответ Джаред. Он помнил то, что увидел. Себя, 20-летнего, 12 часов пролежавшего наполовину погребенным под завалом дома, с сотрясением и несколькими травмами, истекая кровью, слушая непрерывную канонаду взрывов, пока сознание его не покинуло. Что случилось очень быстро, он едва успел дойти до... себя молодого. Все же, это была тайная операция, а не война, поэтому артподготовка была очень короткой. Он все еще помнил то чувство абсолютного ужаса, которое испытал тогда.
Джаред дернулся, когда Дженсен схватил его за руку, уволакивая от тела на песке.
– Пойдем.
– Это я. Я жив.
– Я понимаю. Но... Лучше не видеть... – на последних словах голос сел и он снова потянул Падалеки в противоположную сторону.
– Нужна дверь. Любая.
– Да. Вон там. Идем.
Они добрались до одного из домиков и открыли дверь.
Реальность вновь исказилась, выбрасывая их на новый виток...
... И так еще много раз....
...Пока, наконец, они не вывалились в пустую комнату. Ну, не совсем пустую. Была кровать, точнее матрас на полу. Были двери из рисовой бумаги. Пол, покрытый какими-то ковриками. И... все.
– Это точно не мое, – глухо сказал Джаред, оглядываясь. Путешествие по волнам памяти было не то, чтобы сильно приятным, хоть и не таким болезненным, как для Дженсена.
– Это мое, – как-то тихо сказал Дженсен и подошел к подоконнику. На удивление за окном все было серым, хотя он угадывал очертания одного из бедных районов близ Токио. Пальцы сами погладили статуэтку манэки-нэко – кота, приносящего удачу, которая всегда здесь стояла. Он посмотрел вниз на статуэтку – кот улыбался, зажмурив глаза, приветственно подняв одну лапу, а сбоку притулился небольшой карп.
– М-м, оказывается это давняя любовь. К котам, – чуть улыбнулся Джаред.
Дженсен дернул уголком рта и словно отключился, разглядывая кота.
Да, котов он всегда любил. Вернее последние годы, которые прожил в Японии. Имея немалые деньги, он предпочел уйти вместе с Мастером в бедные кварталы Токио, которые показали ему о жизни гораздо больше, чем все предыдущие годы.
И коты. Тут коты слонялись по улицам постоянно – ободранные, худые и толстые. И их никто не трогал. У японцев свое отношение к этим животным. Которое стало частью и самого Дженсена. Мастер когда-то прикормил одного бело-рыжего кота и тот каждое утро сидел на пороге их маленького разваливающегося домика. Кот, Мао, приходил ровно год, а потом пропал.
На следующий день Мастер принес Дженсену эту самую статуэтку, которая еще долго стояла на подоконнике в этом доме. И стоит сейчас в его квартире.
– Мао...
– Что?
– Его зовут Мао.
– Статуэтку?
– Да. В честь одного бродячего кота.
Джаред пожал плечами, не понимая, почему их закинуло сюда.
А Дженсен вдруг хмыкнул:
– Я знаю, где светоч.
Джаред, который в это время шел к нему, споткнулся.
– Знаешь? – спросил он, дойдя в итоге до Эклза и встав рядом, глядя на едва угадывающийся город за окном и косясь на статуэтку кота, которую Дженсен так и поглаживал.
– Ага.
– Как?
– Не знаю. Просто знаю и все.
– Это отлично, если не сказать шикарно, осталось понять, как отсюда выбраться.
Дженсен равнодушно пожал плечами. А Джаред его вдруг обнял со спины. Дженсен даже не сопротивлялся.
– Когда мы вернемся домой, я притащу тебе десять котов, – улыбнулся Джаред.
– Достаточно одного.
– Двух. Чтобы скучно не было. Ни им, ни нам.
– Нам? – удивился Дженсен, моргнул и... открыл глаза, глядя в темный потолок.
– С возвращением, Герой, – поприветствовала его Скади и поднесла мундштук к губам, затягиваясь.
Дженсен чуть повернул голову и посмотрел на Учёного, который не мигая уставился на него.
– Что? Нашли?
– Нашли.
– И? Куда теперь двинемся?
– Отпирать замок ключом.
– Ты о чем?
– Что говорилось в тех скрижалях драконов? Нам так ничего путно и не сказали.
Учёный вздохнул и глянув на прислушивающегося к диалогу Джареда рядом, ответил:
– Вы должны найти в Хрустальных Горах гроб и освободить невесту Локи.
– Так вот почему за нами идут волки!– изумился Джаред.
Кот кивнул.
– Так где светоч? – поинтересовалась Скади.
– Здесь, – Дженсен поднялся и посадил на колени к себе кота.
– Где?
– Кот.
– Я?
– Он?!
– Ваш кот?
– Да. Ты – ключ,– погладив кота, улыбнулся Эклз.
Учёный фыркнул и помотал головой, словно отряхиваясь.
– Ступайте! – напутствовала Скади, явно потеряв к ним всякий интерес. Ее миссия была выполнена.
Джаред оценил ситуацию и, тронув за плечо Дженсена, поднялся.
– Спасибо за помощь, – поблагодарил он. – Может, и тебе кто поможет, – он кивнул на зеркало.
Скади промолчала, лишь улыбнулась.
—***—
Стоило им спуститься, как девчонки подскочили к ним.
– Наконец-то! – воскликнула Эльта.
– Нас давно не было? – поинтересовался Джаред.