– Ты собиралась написать мне список необходимого, – намекнул Джаред. Эльта фыркнула, проверила все в последний раз и ушла. Джаред разглядывал бледного Эклза, а потом сел на край кровати.
– Где... я? Мы.
– Там, где нас никто не найдет.
Эффект был потрясающий. Дженсен вдруг часто задышал. Приборы запищали. Кот испугался и зашипел. И прибежала Эльта.
– Пошел вон! – рявкнула она на Падалеки. – Список на столе! – и уже забыла про него, повернувшись к больному. – Тихо, тихо, герой. Все хорошо. Не слушай его, здесь безопасно, – она ласково погладила его по груди, успевая проверить все снова и открыть капельницы пошире.
В голове Дженсена царил полный кавардак. Не было гор, Фел, ученого и северного холодного ветра. Вместо этого мутное зрение фиксировало светлую комнату, больничные приборы и... Эльту в легком сарафанчике и с резинкой в волосах.
– Что за...
– Мфырф... – промурчали над ухом.
Эклз еле шевельнул головой и скосил глаза на котенка, лежащего рядом на подушке, – маленький, трехцветный и пушистый. Другой котенок, не ледяной, не Учёный.
– Так, – Эльта продолжила что-то крутить и нажимать кнопочки на приборах. – Давай-ка ты поспишь еще несколько часов.
Дженсен хотел было возмутиться, но, судя по всему, подействовали препараты и его снова выкинуло в сон.
Когда же он очнулся в следующий раз, за окном была ночь, а в кресле рядом с его кроватью спал Падалеки, на коленях которого притулился большой черный кот.
“Милый, ты дома. Успокойся. Ты вернулся”.
– Джаред... – тихо позвал Дженсен.
Джаред сразу открыл глаза и повернул голову, видя отблеск глаз напротив. На его коленях тяжестью лежал Феликс. Эта помесь мейн-куна с кем-то еще была совсем ненамного меньше родителя и занимала все колени немаленького Падалеки.
– Живой? – поинтересовался он.
– Ты мне скажи, – голос Эклза был слабым и скрипучим.
– Эльта говорит, ты уникум. В таких условиях шансов на то, что ты очнешься, мало.
– Где мы?
– В деревушке на севере Польши, – помолчав, ответил Джаред.
Дженсен фыркнул и хватанул воздух, когда ему в грудь воткнулись маленькие коготки. Он понял, что на груди лежит большой пушистый котенок.
– Ладно, – ответил он. – Мы в Польше. Что мы делаем... в Польше?
– Что ты помнишь?
А действительно, что из его воспоминаний было реальным? Как они познакомились, это точно.
– Ты меня преследовал на отдыхе. Мы... подрались? – Джаред кивнул. – Дальше... Ты рассказывай.
– Мы упали в бассейн. Неудачно. Ты ударился головой. Пока я думал, что делать, пока тебя доставили в клинику, время было упущено и ты впал в кому. При этом нас дважды пытались подстрелить, и одному из них даже удалось попасть мне в руку. Ты уж прости, но я не смог оставить им тебя на растерзание.
Дженсен прикрыл глаза:
– Значит заказали нас обоих.
– Да, скорее всего. Поэтому мы здесь.
– Зачем ты меня за собой потащил?
– Тебя бы убили.
– И что? Кхах... Кха-кха!
Джаред переложил кота в ноги Дженсену и, поднявшись, налил из графина на прикроватной тумбочке воды. Протянув стакан, он снова сел, наблюдая за собеседником. Реакция не заставила себя ждать, когда Дженсен поднял руку и хоть и дрожащими пальцами, но смог обхватить стакан и поднести его к себе, уцепившись зубами за трубочку, чтобы нормально попить. В глазах плескались удивление и какой-то восторг от того, что тело после комы все же слушается его.
– Это глупо – так умирать, – продолжил Падалеки. – Действительно глупо. И я решил, что ты бы расстроился.
Дженсен закатил глаза и залпом высосал всю воду. Джаред забрал стакан.
– Сколько я был в коме?
– Три с лишним месяца. У тебя атрофия мышц, потеря веса. Но организм в порядке, все органы функционируют как надо, включая мозг и сердце.
“Поблагодари его! Он тебе жизнь спас!”
“Да понимаю я!”
“А по-моему, все еще нет”.
– Что дальше? – спросил после недолгого молчания Дженсен.
– А дальше нужно приводить тебя в норму. Как только сможешь нормально ходить, надо будет сменить место. Дженсен, ты понимаешь – мы оба теперь мишени. Вдвоем будет спрятаться и отбиться в случае чего гораздо легче. А залечь нам придется очень глубоко. Не думаю, что наши работодатели просто так забудут о своих лучших сотрудниках.
– Какое самомнение.
– Констатация фактов. Я читал твое досье.
Дженсен тут же напрягся, но снова ойкнул, когда в грудь опять впились коготки.
– А он откуда?
– Найденыш. Сам на пороге появился и сразу к тебе. Еле выловили, чтобы помыть и прививки сделать.
Улыбнувшись, Джаред пронаблюдал как большой кот снова дислоцируется на его коленях и принялся гладить.
– А это Феликс. Он – Эльты.
– Эльты? – Эклз припомнил девушку, которую видел, когда первый раз пришел в сознание. – Кто она?
– Старая знакомая. И твоя медсестра, если можно так сказать. Так вот по поводу твоего досье...
– Нет.
– Слушай, у каждого из нас биография дай бог, не спорю...
– Джаред, просто заткнись.
Тут в комнату вошла Эльта.
– И что тут у нас? А ну, пошел отсюда вместе с котом! Ему отдыхать надо, а не языком трепать!
– Женщина, порой я тебя ненавижу.
– На ужин твоя лазанья.
– Все равно ненавижу, – улыбнулся Падалеки.
—***—
На следующий день Джаред уехал. У него были дела. Во всяком случае, именно это озвучила Эльта, когда Дженсен спросил. Котенок исчез и явился позже вместе с Феликсом. Черный кот занял место в кресле, а мелкий забрался к нему и устроился сбоку. Дженсен поднял нетвердую, но вполне управляемую руку и неуклюже погладил его. Тот сначала напрягся, а потом успокоился. Дженсен долго на него смотрел, потом сказал:
– Будешь Пушкин.
– Мр-р-р, – замурчал тот.
– Пушкин? – улыбнулась Эльта, заглянув, чтобы проверить его. Дженсен кивнул. – Как мне кажется, ему подходит. По-прежнему все хорошо? – Дженсен снова кивнул. – Джаред вернется, разрешу тебе встать.
– Думаешь, я смогу встать? – скептически спросил Дженсен. В глубине души он этого боялся. Все же быть слабым перед Падалеки не хотелось, хоть и не важно было это сейчас. Кроме того, он прекрасно осознавал, к каким последствиям могла привести кома.
– Именно встать, скорее всего, да, – кивнула Эльта, тряхнув локонами. – Бегать – точно нет, как и ходить. Передвигаться, опираясь на кого-то, должен смочь. Как только мы выведем тебя на свежий воздух и переведем на нормальное питание, восстановление пойдет быстрее. Вообще, – она присела на кровать, – это очень странно, Дженсен. Тебя ведь так зовут? Так вот. Удар в голову, сотрясение, кома и совершенно невредимый остальной организм. От слова совсем. Конечно, я не профессор и это, – она обвела рукой машины, – не первоклассная больница, но по мне, так ты давно должен был из этой комы выйти.
– Действительно, странно... – пробормотал мужчина.
Когда Эльта оставила его, Эклз снова принялся еле-еле поглаживать котенка и вспоминать все произошедшее. Вот они дерутся, прыгая по вилле и пытаясь достать друг друга. Затем балкон. Они падают. Темнота. Озеро. Драконы. Эльта и Фел. Говорящий кот. Падалеки, облизывающий его шрам.
– Так это... был сон? – еле слышно пробормотал он.
– Мыр-р-р-р-р... – вяло отозвался котенок.
Учёный. Ледяной кот, оказавшийся светочем, открывшим гробницу невесты Локи, Фрейи.
“Интересный сон, правда?”
“Так ты... была там?”
“Да, это было увлекательно”.
“Значит, я не совсем спятил”.
“Ну, я не знаю... Ты же разговариваешь со мной”.
“Ты уже давно в моей жизни”.
“А теперь еще и Джаред”.
“Это глупо”.
“Ты помнишь, как тебе было хорошо с ним?”
А он помнил поцелуи и прикосновения языка к своему шраму... Он должен был ненавидеть Джареда. Или просто не думать о нем. А теперь...
“Ну, а что теперь? Ну, признайся ты уже, Дженсен. Там он тебе нравился”.