Вот в очаге - другое дело. Но, зная Клайва, Оуэн сразу же отверг этот вариант. Он был слишком очевиден и Клайв наверняка придумал был что-нибудь похитрее.
Нет, это должен быть ключ, очевидный для одного Оуэна. Какие-то сведение, привычки, которые были общими для них обоих, что-то такое, что, по предположению Клайва, смог бы понять только Оуэн и никто другой.
С винтовкой в руках он вышел из своего укрытия и пошел через луг к хижине. Поднял засов, он толкнул дверь. Она скрипнула петлями и медленно подалась внутрь. Комната была пуста.
Стоя в дверях, Оуэн Чантри прислушался, но ничего не услышал. Быстро окинув взглядом обстановку, он не обнаружил никаких следов того, что с его последнего визита сюда кто-нибудь заходил.
Неторопливо осматривая комнату, он изучал то, что пропустил во время своего мысленного обыска. Ничего нового он не нашел. Если в доме и были тайники, найти их можно было только разобрав сам дом. Доски пола были плотно подогнаны друг к другу. Между плитами очага не было ни щели.
Где же тогда?
Какое-то время Оуэн стоял, глядя через дверной проем на траву лужайки и вдаль, на горизонт. Затем он выглянул в каждое из окон. Он увидел лес, из которого приехал, заросли позади дома и беспорядочную мешанину скал, деревьев и кустарника.
Если бы он представлял себе, что он ищет, ему было бы легче, подумал он сердито. Если бы знать хотя бы размер вещи, на что она похожа. Но у него не было ни малейшей подсказки.
Число десять, нацарапанное на ступеньках... Ключ? Или просто надпись, сделанная в бреду?
Десять чего? Десять футов? Ярдов? Миль? В каком направлении?
Чантри осмотрел землю вокруг хижины, обойдя ее по окружности радиусом в десять футов. Ничего.
Он попытался отыскать десять деревьев, десять скал, что-нибудь, что своей формой, конструкцией или очертанием могло бы дать ответ на эту загадочную десятку. Все впустую.
Он поднял голову. В доме должен был быть чердак или просто пустое место между потолком и крышей. Он не заметил никаких признаков входа, который мог бы вести туда.
Вдруг он услышал звук копыт приближающейся лошади. быстро обернувшись, он посмотрел в окно. Человек на серой лошади с черное гривой и хвостом стройная лошадь, воплощение скорости и выносливости.
На вид этому человеку было около сорока пяти, ну, может быть, на год-два меньше. Он подъехал к дому:
- Чантри?
Оуэн Чантри вышел на крыльцо и они принялись изучать друг друга.
Незнакомец на вид был спокойным человеком с крупными чертами лица и серо-голубыми глазами. Сегодня он явно еще не брился. Однако, его пышные седые усы были ухожены и одет он был довольно опрятно, хоть и грубовато.
- Я Фрэнк Моуэт.
- Я слышал о тебе много хорошего, - приветливо ответил Чантри. - От Марни Фокс.
- Она с тобой?
- С Керноганами, надеюсь.
Этот вопрос удивил его. Он думал, что она с ними, раз ее не было здесь.
- Нет, я только что от них, точнее, проезжал неподалеку. Там ее нет.
- А у вас? Ч имею в виду вашу шайку?
- Нет.
- Ничего на понимаю! Если ее нет ни там, ни там, где же она тогда может быть?
Фрэнк Моуэт был явно обеспокоен:
- Послушай, Чантри, мы с тобой можем вскоре оказаться по разные стороны баррикад, но эта девушка мне сродни. Это прекрасная девушка и ее мать была хорошей женщиной. Я хочу, чтобы ты знал это.
- Давай не будем спорить об этом, Фрэнк. Я не думаю, чтобы ее перехватили на полдороге. Если дела идет о Марни, можешь на меня рассчитывать,. Сейчас нам остается только разыскать ее.
Фрэнк Моуэт сдвинул шляпу на затылок.
- Она пришла ко мне ночью и сказала, что хочет сбежать. Я ответил, что это самое рискованное предприятие из всего, что оно может сделать и попросил ее больше ничего никому не говорить. Ну, а потом я начал беспокоиться за нее и пошел в ее хижину. Она, разумеется. исчезла вместе с своими вещами. Она забрала с собой все, что могла унести. Я поехал за ней, но потерял след за Турецким ручьем. Я пошарил было вокруг, но без успеха и тогда решил поскакать к дому старого Чантри. Ее и там не оказалось, вот я и приехал сюда.
Оуэн Чантри нахмурился, а затем вдруг поднял голову:
- Фрэнк, а из ваших все на месте? Том Фрика, например?
- Почему он?
- Он уже был замешан в таких делах. Однажды у Форта Гриффин была убита танцовщица и хотя причастность Фрики к убийству доказать не удалось, многие думали, что это сделал именно он.
- Я не помню, чтобы видел его, но это ничего не значит. Вообще говоря, ни он, ни Строун не часто попадаются мне на глаза.
Чантри подождал, размышляя. Ему был близок этот усталый и одинокий человек, связанный кровным родством с людьми, совсем ему не подходящими.
Куда уехала Марни? Куда могла она подеваться среди этой огромной дикой пустыни? Очевидно, пыталась добраться до Керноганов. Они были близки ей и она их знала, также как и Оуэна Чантри.
Знала его? Ну, вообще говоря, не очень. По крайней мере, они хоть поговорили. Казалось, их объединяло какое-то невысказанное взаимопонимание, какая-то теплота. Было ли это всего лишь их одиночеством? Или чем-нибудь еще?
Одно он знал точно: ее надо найти. И защитить.
Это было проклятие всех Чантри - а, мажет быть, и всех ирландцев - они изводили себя горем и старой грустью, прежними печалями.
- Поезжай назад, Фрэнк. Если она вернется, ты ей понадобишься.
- Я не смогу ничего для нее сделать. У нас все решает мой отец.
- И даже за Строуна?
Фрэнк Моуэт удивленно поглядел на него:
- А ты сомневался? Если так, то ты совсем ни знаешь Мака Моуэта. Где бы он ни был, он всегда все решает сам.
- Я выехал сегодня из дому, чтобы найти ее, Фрэнк. И, может быть, наши дороги пересекутся.
- Они убьют тебя так же, как убили твоего брата.
- Если им это удастся, я обещаю тебе, Фрэнк, что у моих ног ты похоронишь пару псов из их шайки. Не суди обо мне по тому, что случилось с Клайвом. Он был более доверчив, чем я. И чуть хуже обращался с ружьем.
- Строун говорил, что в этом смысле ты мастер.
- Я этим не хвастаюсь. Просто делаю то, что нужно сделать тогда, когда для этого приходит время. И не более того. Я найду ее, Фрэнк.
- Ты ее любишь?
- Я еще не знаю. И она, похоже, тоже. На этот вопрос не так-то легко ответить.
Фрэнк кивнул в ответ.
- Кроме любви ведь есть еще сочувствие, симпатия, дружба. И все это не менее важно, - продолжал Чантри.
- Согласен, - ответил Фрэнк.
- Фрэнк?
Он повернулся и посмотрел на Чантри.
- Ты не мог бы сказать им кое-что? Я не думаю, что здесь есть сокровища. Здесь нет ничего из того, что им нужно. Они ведь не понимают ничего, кроме золота, клада, денег и тому подобного.
- Так ты думаешь, что нет никакого зарытого клада?
- Зачем, черт возьми, Клайву его зарывать? Если бы это было сокровище, и если бы он был человеком, который ценит такие вещи, он просто не стал был зарывать его. Он уехал бы с ним туда, где можно его потратить.
- А если у него не было для этого времени?
- Подумай-ка сам! У него хватило времени на то, чтобы построить этот дом и, поверь мне. это совсем не простое дело, если работаешь в одиночку. Ты ведь и сам умеешь обращаться с топором. У него должно было быть и время и терпение.
- А что же это может быть, если не золото?
- Я уже говорил. Мы, Чантри, испытывает страсть к истории, к знанию. Я думаю, что здесь был оставлен какое-то фрагмент из белых пятен истории, ключ к разгадке одной из ее тайн.
- И ты не знаешь что это.
- Нет, не знаю. Но я знаю свою семью. И хотя иногда у нас водились деньги, мы никогда не придавали им особого значения.
Фрэнк неожиданно рассмеялся.
- Хорошенькое дело для отца и всех остальных! - он слабо улыбнулся, а затем покачал головой. - Они никогда этому не поверят.
- А ты?
Фрэнк колебался:
- Ну, не знаю, может быть, - он выглядел смущенным. - У меня ведь нет никакого образования. Самое большее - два класса школы, да несколько прочитанных газет. И еще я прочитал целую книгу, хотя своих у меня никогда и не водилось.
Оуэн Чантри почувствовал неосознанную тягу этого человека к тому, что он не знал.
- Нет предела тому, что человек может узнать, если только у него достаточно любознательный ум, - приветливо ответил ему Чантри, - а нам, Чантри, как раз такой ум и достался. Не знаю только, в награду или в наказание.