- Здесь должны быть горы золота, - сказал Мак. - Ведь в Мексике за ними гналась целая армия! Зачем бы им их преследовать? Неужели из-за тех дурацких бумажек, которые, как говорят, нашел Клайв.
- Кто сказал тебе насчет армии, отец? - мягко осведомился Фрэнк. - Это все сплетни, ты и сам прекрасно знаешь. А если у них было золото, почему они его не потратили? К чему зарывать его в землю? Разве мы зарываем деньги?
- Зачем их зарывать? - спросил Пиерс.
- Это-то я и имею в виду, - спокойно сказал Фрэнк. - К чему прятать золото? Если бы за ними была погоня, и им надо было облегчить груз вероятно. Если его так много, что невозможно везти - вероятно. Но если за Беном Моуэттом и Клайвом Чантри гналась армия, то куда она делась?
Фенелон поднял взгляд.
- Что ты хочешь сказать?
- За ними гналась армия, верно? В те дни это была испанская территория, верно? Так чего же они вдруг остановились? Моуэтта убили, а Клайв поселился здесь, значит, испанцы легко бы его нашли.
- Пошел ты к черту! - воскликнул Фенелон. - Мы знаем, что их преследовала армия! Ведь Чарли Адамс из Сокорро, он все об этом знает. Он говорит, что там были мексиканские солдаты, а он как раз в это время был на границе.
- Никакой границы не было, - спокойно произнес Фрэнк. - В те дни не было. Я слыхал, что Чарли появился в этих местах только перед войной.
Он вынул трубку и набил ее. Ему больше не хотелось разговаривать. Это были обозленные на жизнь неудачники, пусть себе поварятся в собственном дерьме. Сокровища! Потерянные шахты! Сколько таких историй он слышал? Некоторые имели смысл, некоторым можно было поверить, но большая часть полнейшая чепуха.
Фрэнк встал и направился к берегу реки. Едва он сделал шаг, как услышал гулкий стук. Фрэнк начал поворачиваться на звук, увидел, что происходит, и заорал что есть мочи:
- Бегите! Обвал! Бегите!
И они побежали во все стороны. Кто-то с размаха налетел на Фрэнка, и оба упали, растянувшись на земле, и вовремя - их едва миновал валун размером с хорошую лошадь. Он ударился о скалу и пролетел над их головами. Люди, проклиная все на свете, падали, сбитые с ног обломками камней. Кто-то закричал. Грохот прошел мимо, простучало несколько запоздавших камней, прошуршала галька, и все стихло.
Затем зазвучали проклятья.
- Помогите! - позвал чей-то голос. - У меня сломана нога.
Люди вылезали из реки, выжимая воду из одежды, садясь на землю, чтобы вылить ее из сапог.
- Где лошади? - заревел Мак Моуэтт. Проклятья продолжались.
- Разбежались, черт бы их побрал, - сказал Пиерс.
Костер был погребен под морем камней и гравия, ссыпавшихся с утеса. Пролитые кофейники были смяты или похоронены в камнях. Там же находились остатки еды.
Это был не слишком большой камнепад, но достаточно большой, чтобы распугать лошадей, стереть с лица земли лагерь и уничтожить ужин.
- Какого дьявола, - пробормотал Пиерс, - это должно было случиться сейчас?
- Случиться? Черта с два! - закричал Олли Фенелон. - Это не случилось! Это было подстроено! Кто-то нарочно столкнул на нас обвал.
Моуэтт выругался, а Фрика снова сказал:
- Я убью его, будь он проклят. Я убью его!
Джейк Строун собирал все, что можно было собрать из снаряжения и припасов. Когда Фрэнк подошел, чтобы помочь ему, Строун сказал:
- Эль Пасо звучит все лучше и лучше.
Строун нашел один помятый, но целый кофейник, остальные нашли или раскопали большую часть снаряжения. У одной винтовки был сломан приклад, а на одном из седел - деревянное стремя, но все это можно было со временем починить, в том числе и приклад.
Когда кофе закипел, пили его по очереди, потому что одного кофейника было мало. Ужин тянулся до одурения долго, но наконец они поели и устроились на ночь в сотне ярдов от бывшего лагеря.
Через час после полуночи все заснули, даже Мак, который, размышляя, сидел в сторонке.
Позже поднялась луна и осветила каньон и русло реки. Вдруг первозданную безмятежность горной ночи разорвал тяжелый грохот винтовочного выстрела, прозвучавшего неестественно громко в лунной тиши.
Том Фрика с яростным криком вскочил, и когда он выпрямился, пуля ударила в землю в дюйме от его ног. Он отпрыгнул, споткнулся о Фрэнка Моуэтта и повалился мешком. Прогремел еще один выстрел, и опять наступило спокойствие.
Еще не проснувшиеся, с красными от усталости глазами люди озирались, а с утеса чей-то голос насмешливо затянул:
- Мы на славу отдохнули, так давайте же споем...
Том Фрика разрядил винтовку на голос.
- Спокойной ночи, ребята, - это был Оуэн Чантри. - Утром можете поспать подольше.
Уайли с горечью выругался, и через минуту или две, все опять завернулись в одеяла. Но заснули они нескоро. Из темноты вышел Пиерс Моуэтт и зашагал по берегу, он разжег трубку, хотя опасался выстрела, однако выстрелов больше не было.
Вся штука в том, рассуждал Мак Моуэтт, что теперь никто не уверен в своей безопасности. Никто не зажжет спичку, не поставит на огонь кофейник или не сядет поест, не ожидая внезапной пули.
Есть два выхода: убраться с этих земель или выследить Оуэна Чантри и убить его. Он поделился с Томом Фрика...
- Есть еще один, - сказал Фрика. - Он неровно дышит к Марни. Если она вернется, он придет за ней.
- Нет! - Голос Моуэтта прозвучал решительно и твердо. - Марни - моя родственница, оставь ее в покое.
- Тогда готовь свои похороны, - сказал Фрика, но мысли не оставил. Если он получит Марни, он убьет двух зайцев: попользуется девчонкой и заманит Чантри в ловушку... сладкую ловушку.
Джейк Строун - крупный, сильный, опытный, участвовавший в нескольких местных войнах за землю и отсидевший в двух тюрьмах - взглянул на Фрику. Том Фрика мог кому-то показаться таинственным, но Джейк читал его, как открытую книгу. Он с отвращением отвернулся и закрыл глаза. Когда находишься по ту сторону закона, приходится делить компанию со всяким отребьем - вот в чем вся штука.
Рассвет пришел в лагерь в Потерянном Каньоне вместе с красноватым сиянием верхушек скал. Оуэн Чантри, который спал всего два часа, спустился к ручью, умылся студеной водой и промыл глаза. Он встал, стряхивая влагу с пальцев. Проблема была в том, что и противник мог ответить тем же, чем ночью занимался он.
Пора переносить лагерь. Керноган выздоравливал и набрал достаточно сил, чтобы сесть на лошадь, если ехать придется не слишком далеко. Чантри посмотрел на белку, выскочившую из скал рядом с водой, и повернулся к лагерю.
Он устал, очень устал, и усталость давала о себе знать. Тем не менее он понимал, что ему придется продержаться несколько дней... он должен продержаться несколько дней.
- Десять, - сказал он вслух. - Десять, одиннадцать, двенадцать...
Что хотел этим сказать Клайв? Вчера он опять едва не уловил ускользающую мысль, но она опять исчезла, так и не отпечатавшись в сознании.
Он прошел в лагерь и сел. Марни уже встала и расчесывала волосы. На них играло пробивающееся сквозь листву солнце, и Чантри залюбовался ею. Каждое ее движение было необычайно грациозным.
- Доброе утро, - тихо сказал он.
- Где ты был прошлой ночью? Я беспокоилась.
Он мягко рассмеялся.
- Пел колыбельную тем парням.
Она непонимающе посмотрела на него. Он взял томик стихов и пролистал его. Клайв часто читал этот томик, его любимым был "Локсли Холл", Оуэн тоже очень любил его. Рядом лежал "Мармион" Вальтера Скотта с подогнутыми страницами и пометками Клайва. Чантри неожиданно остро почувствовал одиночество. Он больше никогда не увидит Клайва.
Вдруг он понял. Оуэн неожиданно понял, где находится спрятанное сокровище Клайва Чантри.
Глава шестнадцатая
Мак Моуэтт сидел, сгорбившись, на полене в Чертовой Дыре - небольшой низине по течению среднего рукава протекавшей по равнине реки. Над ним высилась тысячефутовая громада одинокой горы.
Место для лагеря было не слишком хорошим, и настроение у Моуэтта тоже было не слишком хорошим. Он хмуро глядел на пламя костра, а в голову шпорами вонзались слова Оуэна Чантри. Допустим, он говорил правду? Допустим, все поиски сокровища напрасны? Допустим, что все впустую ожидание, горести, потеря нескольких хороших парней, переделка, в которую они попали?
Все из них успели забраться в пруд, прежде чем приблизился пожар, но некоторые обгорели и теперь страдали от ожогов. Горящий лист поджег волосы Олли Фенелона раньше, чем он успел сбить пламя, и кожа головы сгорела. А бедро крупного коня Тома Фрики ожгла пуля, выпущенная неизвестно кем, неизвестно откуда.
Его собственная одежда еще не успела высохнуть, потому что большинство бросились в воду и погрузились по горло. Их одеяла были сырыми, вымокла и большая часть припасов. Пиерс Моуэтт, его двоюродный брат - лучший повар в команде - возился у костра, пытаясь что-нибудь приготовить. На углях стояло несколько кофейников, а потому жизнь скоро может показаться получше.