Как-то его спросили на интервью: — Скажите Натан, что же заставляет вас писать? Ваши герои настолько правдоподобны, складывается впечатление, что вы пишите о реальных людях и это, честно говоря, нас и пугает… А еще безумно завлекает!
— Во всем виновато мое больное воображение, — так, наверное, он должен был ответить. Но вместо этого представил то самое место, из которого возвращался каждую ночь. Он даже придумал ему название. Или нет, оно само пришло к нему, как выброшенная на берег запечатанная бутылка, в которой оказался клочок бумаги, с одним единственным словом: «ПРОВАЛ».
Натан закурил сигарету лежа на диване. Четыре тысячи долларов… именно столько стоили услуги частного детектива. И пока никаких результатов. Но ведь должно же быть хоть что-то? Он отложил книгу на подлокотник, затем передумал и снова взял в руки. Неужели кто-то все еще дарит книги?
На внутренней части обложки, там, где обычно вклеен чистый лист, была сделана запись.
Она уносила в далекий одна тысяча девятьсот шестьдесят девятый год, с аккуратным ровным почерком поздравляя некоего Робина с днем рождения.
«Моему маленькому другу, невероятному Робину, на долгую память. В твоей груди бьется самое смелое сердце. Не позволяй страхам одолеть себя и пообещай, что никогда не бросишь писать. А еще… оставайся тем, кто ты есть.
Роуз Грейсон. Уэллстон 1969 г.
Если через много лет, тебе понадобится моя помощь, просто постучись в белую дверь.
Север-Гарфилд-Авеню 362/1, г. Колумбус, штат Огайо.»
Кто-то по ошибке прислал книгу по почте, и Натан собирался отправить ее обратно, но… ему вздумалось ее прочитать и возможно это было единственным преступлением, совершенным за всю жизнь, но это того стоило. Она стала частью его жизни, и Натан ни за что не хотел с ней расставаться. Кто-то находит спасение на дне стакана, а кто-то на конце иглы, для него же зависимостью было впитывать ту силу слов, что вкладывал автор, оставляя часть себя.
Он затушил сигарету о дно пустой тарелки, что стояла на столе и уже собрался было налить кофе, когда в дверь позвонили. Несколько коротких нервных звонков огласили привычную тишину.
Ему уже давно не приходилось принимать гостей, квартира обрела знакомые очертания одиночества, расставленная повсюду одноразовая посуда, пачки сигарет: пустые и не очень, кровать он не заправлял никогда и считал это самой бредовой идеей на свете, навязанной показухой тем, кому в голову не приходят мысли более полезные.
— Мистер Кэмпбелл, — произнес мужчина низким голосом с заметной одышкой. Он был средних лет, одет в длинную куртку и имел лицо, которое принято называть неопределенным. Отвернись он на секунду, и никто уже и не помнит, как он выглядит. Натан постоял с минуту, пока незнакомец приходил в себя.
— Что-то с лифтом, — объяснил он, придерживаясь одной рукой за грудь.
— Может, принести вам воды?
Лицо мужчины покрылось белыми пятнами, что сделало его еще неприметнее.
— Не стоит… К моей великой радости, вы не живете на последнем этаже, тогда бы мне стоило подумать о том, чтобы начать худеть.
— Такое у нас не редкость, — подметил Натан. Для него не составляло труда подняться на шестой этаж.
Мужчина с открытой завистью глянул на его плоский живот.
— Все дело в генетике, — сказал Натан так, словно оправдывался перед этим тучным незнакомцем, за отсутствие лишнего веса.
— Понимаю… но… вы не поверите, но мы наконец нашли! — произнес он восторженно. — Я не стал вам звонить, потому как хотел сам лично об этом уведомить. Все-таки вы фигура общественная, а в нашем деле конфиденциальность клиента прежде всего.
Натан с секунду смотрел на мужчину, а затем произнес:
— Как же я сразу не признал по голосу, ну конечно, вы из «Харрингтон и расследования». Что ж вы стоите, проходите.
Мужчина сделал шаг и то лишь для того, чтобы закрыть за собой дверь.
— Пока все еще неясно и точно сказать не могу, но есть одна очень занятная зацепка, — произнес мужчина, одышка сменилась на безумный взгляд, с которым он говорил, словно это касалось его самого.
— Интересно, — сказал Натан. — Мне не терпеться узнать… по правде говоря, я только и думаю об этом.
— Все в лучшем виде мистер Кэмпбелл, в лучшем виде. Вам знаком, некий, мистер Эйверитт?
— Насколько помню, я впервые слышу о таком, — ответил Натан. В голове пролетели сотни имен и фамилий, реальных, а также вымышленных.