На следующий день все больше и больше следов машин, и пыльной стала дорога. Наша машина поднимает за собой громадное светло-желтое облако. Пыль на дороге изрисована самыми различными следами животных: джейранов, сайгаков, кабанов и волков. И вдруг вся дорога в мелких ажурных узорах. Здесь прошли тысячи, а может быть сотни тысяч, таинственных обитателей пустыни. Я поражен увиденным. Кто бы мог в сухой осенней пустыне оказаться в таком величайшем множестве!
Впрочем, сколько раз так бывало. Встретишься с чем-либо непонятным — начинает воображение рисовать необычное и загадочное. А потом все сказывается самым обыкновенным. Вот и сейчас так будет. Память работает быстро, и все вскоре становится ясным. Здесь, среди саксауловых деревьев, много вертикальных норок. В них живут удивительнейшие создания — пустынные мокрицы рода Хемилепистус. Я хорошо их знаю и подробно изучил их образ жизни. Пустынные мокрицы среди членистоногих, пожалуй, одни из самых многочисленных обитателей лёссовых пустынь и, судя по всему, имеют немаловажное значение в жизни пустыни. Но случилось так, что эти животные до сих пор оставались в стороне от внимания исследователей, и поэтому мы очень мало о них знаем.
Мокрицы относятся к подклассу высших раков (Малакострацеа), отряду ровноногих (Изопода), подотряду мокриц (Онисциопдеа). Представители этого подотряда ведут сухопутный образ жизни, малоприметны, не особенно многочисленны в природе, весьма влаголюбивы. Впервые о существовании пустынных мокриц в пределах России ученые узнали почти сто лет назад, в 1875 г., когда группа зоологов опубликовала результаты обработки коллекций, собранных талантливым, безвременно погибшим русским натуралистом и путешественником А. П. Федченко.
Я впервые встретился с мокрицами во время путешествия в Кызылкуме, случайно натолкнувшись на одну из многочисленных колоний этих членистоногих. Первое же беглое знакомство с ними поражает сложностью взаимоотношений в колонии, где можно говорить даже о своеобразной «семейной жизни» этих примитивных на вид существ.
Здесь, среди опавших стволиков саксаула, поросших крохотными грибками, мокрицы находят обильную пищу
Несмотря на то что мокрицы обитают в пустынях с жарким и сухим климатом, они все же, как и их далекие предки, сохранили определенную тягу к влаге и живут только на почвах, где грунтовые воды залегают не столь глубоко, так что влажный слой земли находится близко к поверхности. Ранней весной, когда земля еще влажна, ночи холодны, а лучи солнца не столь горячи, мокрицы деятельны и днем. Летом они переходят исключительно к ночному образу жизни, а осенью снова активизируются. Мокрицы всегда предпочитают открытые пространства, гладкую, твердую, слабо покрытую растительностью землю, по которой им, в общем малоподвижным и неуклюжим животным, легче передвигаться в поисках корма, жилищ и друг друга.
Мокрицы — типичные моногамы, ведущие строго семейный образ жизни, к собратьям-соседям относятся нетерпимо, но тем не менее не могут жить вдали друг от друга и всегда поселяются колониями, располагая свои норки поблизости одна от другой. Колонии мокриц могут быть небольшими, когда располагаются в межбарханных понижениях, разделенных грядами песков, поросших саксаулом и джузгуном; в местности же однородной они образуют громадные скопления, насчитывающие порой до нескольких миллионов семейств.
Развитие молодых мокриц заканчивается к концу лета — началу осени. В это время многочисленные и разнообразные бугорки и шипики на передних члениках их тела еще не развиты, и, хотя, признаки пола отчетливо выражены с самого рождения, их «костюм» носит, так сказать, еще молодежный характер. Зимуют мокрицы в самых разнообразных местах: в трещинах земли, норках (иногда в старых, принадлежавших как мокрицам, так и другим членистоногим), забираются они на зиму и в заброшенные норки грызунов. Только у одного вида — мокрицы элегантной, как будет показано далее, зимовки устраиваются по особому, твердо соблюдаемому закону.
Мокрицы — типичные «дети пустыни», и ритм их жизни четко сказывается на цикле развития. Пробуждаются они ранней весной (раньше всех других членистоногих, исключая разве что пауков), в самые первые теплые дни, выпадающие иногда в середине или даже в первой декаде марта. И хотя в это время пустыня еще мертва и до настоящей весны далеко (здесь нередки дожди, снега и заморозки почти до самого мая), пробудившиеся мокрицы спешно покидают свои зимовочные укрытия и, подобно остальным обитателям лёссовой, или, как ее еще иначе называют, «эфемерной», пустыни, «торопятся жить», пока не наступили засуха и изнурительный зной. Когда земля влажна, бурно развивается растительность и все живое спешит получить необходимое для своего развития. Спешат и мокрицы.
Очнувшись от зимней спячки, мокрицы немедленно приступают к расселению. Они расползаются во всех направлениях. В это время происходит взаимный обмен особями между различными разобщенными колониями. Способность к передвижению у этих медлительных рачков невелика. Их ножки хотя и многочисленны, но коротки и движутся медленно. Как и у всех холоднокровных животных, скорость у них зависит от температуры окружающего воздуха. При температуре 10–15 градусов в тени мокрицы уже довольно активны. В это время поверхность земли, особенно песка, нагревается уже до 30 градусов. Медленно, но настойчиво мокрица проползает за минуту около двух метров, за час — 120 метров, за четыре тепловых часа весеннего дня — около половины километра. К вечеру мигрирующие мокрицы прячутся во всевозможные укрытия. Нередко резкое понижение температуры после захода солнца застает путешественников врасплох, и они застывают там, где их сковала ночная прохлада и даже заморозки. Очевидно, мокрицам свойственно до некоторой степени предвидеть предстоящую непогоду, и, если следующий день обещает быть таким же солнечным и теплым, большинство их на ночь остается на поверхности земли.
Весенняя миграция непродолжительна, и почти одновременно с ней начинается строительство норок и разбивка на пары. Брачный период мокриц очень сложен и, судя по всему, подчиняется множеству правил. Когда норку начинает рыть самка, у нее нет отбоя от многочисленных претендентов на сожительство. Но владелица жилища вначале отвечает отказами. У входа в норку разыгрываются дуэли женихов. Они никогда не носят кровопролитного характера: мокрицы просто неуклюже отталкивают друг друга, а хозяйка норки ударами передней части туловища выбрасывает неугодных поклонников из жилища.
Однако строительство может быть начато и самцом, возле которого скопляются самки, желающие занять место хозяйки. Могут возле норки скопиться одновременно и самцы и самки — любители воспользоваться чужим трудом, пытающиеся завладеть чужой жилплощадью. Чаще всего постройку норки ведет уже соединившаяся пара, возле которой толкутся несколько бродячих и неустроившихся особей. В то время, когда один из супругов отлучается из норки, отправляясь за кормом, другой несет строгую вахту, загородив вход и никого в него не впуская. Первое время мокрица, оставшаяся сторожить жилище, недоверчиво относится и к своей избраннице, вернувшейся после прогулки, и той немало времени приходится топтаться возле норки, пока она после усиленного ощупывания усиками не будет опознана. Законный хозяин норки иногда может быть отвергнут, и его место потом займет другой, очевидно более подходящий. В норку может силой забраться третий, самец или самка, и тогда участь лишнего бывает решена только после долгих пререканий.
Мокрицы разбиваются на пары еще молодыми, неполовозрелыми, когда об оплодотворении не может быть и речи, и в этом проявляется одна из удивительнейших особенностей биологии этих животных. Строительство норок, длительное соперничество друг с другом, поиски пар, по-видимому, объясняются той загадочной избирательной спариваемостью, которая направлена на получение жизнеспособного потомства.
Ранней весной почва мокра, мягка, и ее легко рыть. В это время мокрицы не столько роют, сколько вбуравливаются в почву, не вынося на поверхность выкопанной земли. Но как только строители достигают сухого слоя, твердого и сцементированного, в дело пускаются челюсти и выделяемая из ротового отверстия жидкость. Жидкостью мокрица смачивает землю, челюстями выгрызает и заглатывает ее. Набив землей свой кишечник, мокрица выбирается на поверхность и тут же возле входа выбрасывает ее уже через заднепроходное отверстие. Почвенные фекалии мокриц очень характерны, они имеют вид уплощенных цилиндриков длиной в 2–3 миллиметра, испещренных продольными бороздками. Они почти сплошь состоят из пережеванной земли с небольшой примесью переваренных частиц растений. Таким образом, мокрицы выполняют роль отсутствующих в пустыне, прославленных, своей почвоформирующей деятельностью дождевых червей.