Так страшно мне не было, даже когда отец Эдварда кинул факел в дрова на помосте и те занялись красивым огоньком. Тогда я просто потеряла сознание - и, слава богу, довольно быстро. Сейчас же я ничего не могла сделать, а мой друг, мой принц, мой Эдвард умирал. Мучился и умирал у меня на глазах, а я была совершенно, абсолютно бессильна. Я отдала бы что угодно хоть за малюсенькуюю возможность его спасти, но её не было...
- Отчего же, - раздался знакомый насмешливый голос рядом. - Есть. И даже не малюсенькая. Отдай мне свою душу, Катя, и он выживет. Я обещаю.
***
Я резко обернулась. Демон сидел в кресле и улыбался. Тёмные глаза алчно блестели, да и весь вид, несмотря на человеческое обличье, был какой-то... звериный. Точно вчерашний мастифф, почуявший оленя.
- Душу, - пробормотала я, во все глаза смотря на Чёрного. - Душу?
Он кивнул, и то ли намеренно, то ли нет, облизнулся.
Эдвард снова застонал и вывел меня из ступора. Душу, значит? Да нафига она мне? Я вообще атеистка! Я в неё не верю!
- Да подави.., - начала было я и осеклась. В глазах демона сверкнул алый огонёк - наверняка отблеск свечи, но он заставил вспомнить... многое. Ад, например. Ну как он ещё хуже, чем это замшелое Средневековье - или бред, или параллельный мир? А ну как... - Постой-ка,- севшим голосом начала я, с силой сжав руки Эдварда. - Ты мне за душу небо в алмазах обещал, помнишь?
Демон быстро кивнул и подался вперёд.
- Вот и огласи-ка расценки! - объявила я как можно суровее. - Если небо в алмазах - одна душа, то здоровье человека - половина? Четвертинка? Место в Чистилище? А?
Зря Чёрный выбрал человеческий облик. Точно зря. Потому что вид у него сделался обалделый настолько, что я даже рассмеялась - истерически.
- Катя, - надо же, у него лёгкий акцент прорезался. Странный какой-то, - ты не понимаешь? Он сейчас умрёт, - объявил демон, и я судорожно выдохнула. - Чудо вроде возвращения из мёртвых совершенно точно стоит души.
- Так ещё ж не умер, - нервно хмыкнула я. - Значит, и стоит дешевле. Давай, демон, колись. И кончай меня разводить, я всё поняла.
Чёрный моргнул пару раз и выругался - по-русски, грязно помянув капитализм и оборзевшую молодёжь, у которой ничего святого нет.
Я прикусила губу от нетерпения.
- Эту проблему очень легко решить, - заявил опомнившийся демон. - Я зайду сюда через какое-то время, и ты сама прекрасно на всё согласишься... котёнок.
- Не смей меня так называть! - зашипела я. - И чтоб ты знал: тогда я в состоянии аффекта сброшусь с крыши. Потому что не верю ни тебе, ни клирикам - никому. А если Эдвард умрёт, меня здесь ничего хорошего не ждёт. И вообще, давно пора попробовать самоубиться - может, домой вернусь.
Глаза Чёрного округлились.
- Ты.., - начал он и замер, явно поняв, что я не лгу.
Ещё минут пять - драгоценных пять минут жизни Эдварда - мы с демоном пялились друг на друга. Потом Чёрный, не сводя с меня глаз, выдохнул:
- В таком случае... желание.
- Какое? - вскинула бровь я.
- А вот это, милая Катя, уже на моё усмотрение, - отчеканил демон.
- Хорошо... Но которое я в силах выполнить! - быстро поправилась я.
Демон скорчил забавную рожицу и протянул мне какой-то пергамент.
Я непонимающе его осмотрела и протянула обратно.
- Так, давай на русском. Я эти закорючки не понимаю. Ты бы ещё японскими иероглифами зашифровал, умник, - а у самой руки трясутся, пергамент пляшет...
Демон снова выругался, махнул рукой и пергамент быстренько "перевёлся". Блин, мне бы на уроках так!
Ещё минут пять мы ругались по поводу формулировок - что я, папины документы не читала? Я знаю, как договор составляется. И, когда Эд подозрительно затих, а в глазах демона появился знакомый алчный огонёк, я быстро схватила у демона ручку и расписалась, запоздало подумав про кровь.
- Всё?
- Всё, - хмыкнул демон, аккуратно складывая договор. - Чтобы я ещё раз с такими, как ты, связался... В следующий раз будешь мне душу должна. И не спорь.
- А что, и следующий раз будет? - закричала я, но демона уже и след простыл.
Я ещё какое-то время пялилась в никуда, потом упала рядом с Эдвардом на кровать и закрыла глаза.
Что же я натворила?
***
- Катрин, - слабым голосом позвал Эдвард, и я тут же проснулась.
Светило солнце - ярко, радостно. Эдвард щурился, и я быстро поправила занавеску балдахина.
- Что, - начал юноша, проводя рукой по груди. И тут же замер.
Болячки за ночь лопнули - в гное оказалось испачкано всё оделяло. Я поскорее его скатала и укрыла Эда верхним тёплым покрывалом.
- Катрин, - обретя дар речи, воскликнул юноша. - Ты что здесь делаешь? Умереть захотела? Вон отсюда! - и снова замер, когда я бросилась ему на шею.
- Только посмей ещё раз умереть у меня на глазах. Слышишь? Только посмей!
Эдвард, невнятно бормоча, пытался меня выгнать, я попеременно плакала и смеялась, пока в комнату не заглянули вчерашние врачи и стража - с таким похоронным видом, что мне немедленно захотелось показать им язык.
А вот так вот! Знай наших, ясно?!
Глава 19
- А потом принесли его тело в простой крестьянский дом, положили на стол, и изумились все: настолько прекрасным был он. И усомнились они тогда, что человек этот незнатного происхождения... Катрин, в чём дело?
Я захрюкала в ладошку. Эдвард отложил книгу и укоризненно воззрился на меня.
- Катрин, ты разве не находишь эту повесть прекрасной?
Я не выдержала и расхохоталась в голос.
Эд нахмурился.
- Катрин, благородный человек погиб, а ты... смеёшься?
- Да какой... кхе-кхе... благородный! - меня снова разобрал смех. - Сначала поехал охотиться на кабана, потом спустил на него любимую собаку, после чего решил за эту собаку мстить, причём в одиночку. Эдвард, извини, но я нахожу, что у этого человека не всё ладно с мозгами. Серьёзно, ну зачем было охотиться в одиночку?
Эдвард сосредоточенно перелистал книжку.
- Его убил не кабан, а люди...
- Тем более, - фыркнула я. - Тоже мне, граф, а у самого под боком разбойники шастают.
Эд отложил книгу и оглядел меня с головы до ног.
- Знаешь, Катрин, в такие моменты я готов поверить, что ты из другого мира. У вас там этот граф что должен был сделать, чтобы считаться благородным?
- Хороший вопрос, - я зевнула и украдкой глянула в окно. Луна уже высоко, наверняка полночь. А мы читаем всякую фигню. - Ну, наверное, помогал бы сиротам... В благотворительности участвовал. А вообще, нет. У нас он был бы благороден, если бы раскидал всех этих разбойников, как... как... пушинок, вот!
- Катрин, их было двадцать, - скривился Эд.
Я вспомнила, как в прошлом фильме какой-то супергерой расправлялся с целой армией, и громко хмыкнула.
- Вот я и говорю: мало. Ну ладно, мог бы их облапошить, раз такой хиленький. Эдвард, ну я не знаю! Но погиб он глупо. И вообще, зачем мы читаем какую-то глупость? Я думала, у вас её только на пирах исполняют, а тут ты ещё...
- Пирах? - переспросил юноша. - В смысле?
Я цокнула языком: зря вспомнила.
- Ну, эта, песня про рыцаря, который дружил с каким-то подонком, тот его предал, а рыцарь от полного благородства прикрывал спину какому-то государю, а государь ничего не заметил, и рыцаря убили и.., - я выдохлась, - в общем, там конец ещё тупой.
Эдвард вытаращился на меня.
- Катрин... Это песня о Роланде?
- Да я что, помню, как этого чудика звали, - начала я. - А-а-а... Что, правда, что ли? Это был Роланд? Бли-и-ин, я его как-то иначе представляла.
- Что-то я уже не хочу в твой мир, - задумчиво, но с ноткой усмешки протянул Эдвард. - У вас не чтут ни достоинство, ни верность сюзерену, ни честь...