- Замолчи!
- Как знаешь, милая, - улыбнулся демон и кивнул на дверь. - Вон, за тобой уже идут. Позови меня, когда решишься, Катя-котёнок. Но помни: времени у тебя осталось мало.
***
На казнь - тут же, во дворе замка-тюрьмы - меня почти тащили: ватные ноги не шли. Я вообще, кажется, сходила с ума: крики зевак доносились будто издалека, помост я разглядела лишь когда меня на него швырнули, а шевелиться сама практически не могла.
А люди вопили. Помнится, раньше они кидали камни - сейчас нет. Наверное, потому что моя казнь была уже которая там по счёту. Но крики, пусть и словно сквозь вату, я слышала.
"Шлюха".
Теперь это ровным счётом ничего уже не значило.
Под крики толпы, заглушающие мерный голос клирика, читающего молитву, мне грубо отрезали и так короткие волосы. Я даже отстранённо подумала, что сказал бы Эд, увидев сейчас эти откромсанные пряди.
У самого помоста, в мешанине лиц, улыбался Чёрный. Думаю, его никто не замечал, кроме меня.
Я обернулась и палач, уже потянувшийся за спрятанным мечом, вздрогнул.
Забавно, Его Величество и впрямь оказал мне честь. Мечом здесь казнили только знатных особ, королевской крови, например...
Голос клирика зазвучал громче, перекрыв толпу. Я смотрела на палача, понимая, что если сейчас отвлекусь, он вытащит меч и... Потому что это считается милосердным, когда заключённый не видит.
- Катя, время, - шепнул голос демона.
Я вздохнула.
Я очень хочу жить. Но не так. Не без него. И зная, что виновата я, я одна.
Я отвернулась от палача.
- Верни его. И сделай так, чтобы он был счастлив.
Демон у помоста хмыкнул. И исчез.
А я слушала молитву и смотрела на толпу. Сплошная мешанина лиц. Гомон слившихся воедино голосов.
А потом взгляд вдруг зацепился за золотые вьющиеся волосы, зелёные глаза, знакомые мягкие черты...
Пока глаза не застили слёзы, я смотрела на стоящего перед помостом Эдварда. Его не могло быть здесь, но он был. И улыбался. И протягивал ко мне руки.
Демон уже исполнил моё желание?
Свистнул рассекающий воздух клинок...
***
Что-то взревело, рядом кто-то выругался, чем-то зашелестели. Меня схватили за плечи.
Вспышка. Ещё одна. Ещё.
Голова гудела, отчаянно болела шея.
Король-колдун как-то говорил, что я умру "в видениях". Это они? Но почему тогда так болит шея? Я же не должна была даже почувствовать боли.
Шея считала иначе.
Я непонимающе заозиралась. Меня фотографировали. Снимали на камеру. Пытались поднять - те, кто держал за плечи. И все эти люди - громадная толпа, как мне казалось, - говорили на каком-то странном языке, который я не сразу узнала как... русский?!
Волосы упали на лицо (как?! мне же их остригли!), когда я в очередной раз попыталась - неловко - повернуть голову. Господи, что на мне? Почему я... раздета... точнее, одета в какую-то сорочку?! Ох, нет, это же моё платье, в котором я когда-то... когда-то я...
Нет, демон же должен был вернуть Эдварда!
Руки, державшие меня за плечи, неожиданно исчезли.
Ты же должен был вернуть Эда, мерзкий демон, ты снова меня обманул! Ты должен был вернуть! Ты должен был...
- Mademoiselle!
Рука, обтянутая тёмно-бордовой перчаткой с золотистыми узорами по краям у запястья и замысловатой вышивкой из геральдических лилий и единорогов. И эта рука была у меня перед глазами, безумно напоминая...
- Катя! - звала Таня, высунувшись из окна на втором этаже.
Я подняла голову. У капота белого Ломбарджини стоял... стоял...
- Эдвард? - выдохнула я, не веря глазам.
Как?!
Юноша - знакомый и незнакомый одновременно - опустился передо мной на колени. Нахмурился, точно прислушиваясь... или вспоминая.
Камеры защёлкали, как сумасшедшие и, кажется, все журналисты заговорили разом.
Но даже в этом гаме я услышала самое важное:
- Катрин?
Trick or treat!
Аннотация:
Небольшая сайд-стори по "Там тебя никто не ждёт". Катрин рассказывает Эдварду про Хэллоуин.
Тыква была большой, аппетитно-оранжевой и с забавным хвостиком. Я примерилась к ней столовым ножом, но взрезать кожицу оказалось не так-то просто. В общем, когда Эдвард - как обычно вечером - зашёл пожелать мне спокойной ночи, я чувствовала себя тыкво-убийцей: с азартом кромсала твёрдую кожуру, вынимала внутренности...