Кудашев сел на походный табурет, поискал глазами артиллерийского капитана, шёпотом попросил:
– Если можно, пол стакана воды, сэр!
Речь Кудашева произвела впечатление. Председатель закрыл заседание суда, предложил обсудить речь профессора Джона Котович.
Заговорили все одновременно. Не по-британски эмоционально. Сигары задымились сами собой. Графин виски пошёл по кругу. Что поделать, военный лагерь в колониальных тропиках – не Военное Министерство в Лондоне. Здесь свои обычаи!
«Прения» закончились резолюцией:
Первое: Стенограмму речи протектора военно-санитарной службы приобщить к материалам первого протокола заседания военной коллегии для расследования всех обстоятельств совершённого в Ков-Ата преступления и организации задержания преступников.
Второе: Перенести слушание дела о дезертирстве кавалеристов Исфаханского экспедиционного батальона Корпуса разведчиков на три месяца.
Третье: Передать в ведение военному чиновнику доктору Джону Котович, протектору военно-санитарной службы, для использования по всем вопросам деятельности вышеназванной службы восемнадцать кавалеристов Исфаханского экспедиционного батальона Корпуса разведчиков. Организацию оперативно-розыскной деятельности временно созданного подразделения возложить на него же. Впредь подразделение именовать словом «группа». Сохранить военное командование группой за майором Фитц-Гилбером. Положенное содержание и места постоянного пребывания за вышеназванными кавалеристами согласно списку сохраняются.
Четвёртое: Составить план оперативных и организационных мероприятий, проводимых военной коллегией. Исфаханскую Военную Коллегию впредь именовать как в устной речи, так и в письменной форме, аббревиатурой «IsMB» - «Isfahan’s Military Board» - «Ис-эМ-Би».
Пятое: Протектором «IsMB» назначить капитана Уильяма Баррата. Делопроизводство и обеспечение секретности операций «IsMB» возложить на капитана Уильяма Баррата.
С резолюцией были ознакомлены все двенадцать членов военного суда, военный атташе капитан сэр Уильям Баррат и доктор Котович.
За резолюцию из девяти членов «IsMB» голосовали все девять.
Артиллерийский капитан остался недоволен. Он предпочёл бы расстрелять дезертиров из орудий.
В этот же день «треугольники» с плаца были убраны.
Проштрафившиеся кавалеристы-скауты были полны раскаяния, диктовали писарям прошения о помиловании, заверяли командование в своей готовности служить Англии и лично Его Величеству, не щадя сил и самой жизни, в любом своём новом качестве, на самом опасном рубеже!
Военный атташе капитан сэр Уильям Баррат был истёкшим днём доволен. Он входил во власть. У него появился почти официальный советник!
Кудашеву прибавилось забот. Его рабочий день теперь на многие месяцы вперёд будет начинаться с восходом солнца, заканчиваться поздней ночью.
Мышами и клещами Гагринский будет заниматься самостоятельно. Мыши исправно подставляли свои белые тельца кровососущим клещам, но болеть энцефалитом отказывались. Хоть плачь. Нет результата!
***
Июля 16. 1912. Исфахан.
Последний вечер пятнадцатого июля осиротевшая Кунигунда провела с мамой. Собирала вещи. Вместе со служанкой и домоправительницей укладывала бесчисленные чемоданы, сундуки и саквояжи. Несколько раз звонила в усадьбу. Услышав голос Джамшид-баба, вешала трубку. В полночь трубку взял сам Кудашев. «Слушаю!»… Кунигунда не ответила. Зашла к брату, спросила, на ходу ли автомобиль. Услышав, что забота об автомобиле на плечах хорошо оплачиваемого техника, выписанного из Лондона, пожелала братцу «спокойной ночи»!
Ночь на шестнадцатое июля Кунигунда провела под антимоскитным пологом в постели Александра Георгиевича. Без сна. Наслаждалась каждой минутой близости. Каждым прикосновением. Под утро Кудашев ненадолго уснул. Уна, приподнявшись на локте, легкими поцелуями ласкала его грудь, плечи, веки закрытых глаз.