– Мой отчет. Здесь много всего. Работаю, пока фартит!
– Как с деньгами? – спросил Дзебоев. – Не стесняйся.
– Я не в гвардии служу, – ответил Кудашев. – В Исфахане за медный шахи десять мер риса отвесят! Читайте, у меня новые возможности для работы. Но боюсь наружного наблюдения. Враги появились весьма серьёзные. Всё, нет времени. Поезжайте. Я на связи, у меня всё в порядке!
– Спросить ничего не хочешь?
– Хочу. Много чего хочу спросить. Но не сейчас. Долгий разговор нужен. Только намекну: не возьму в толк, почему мне без конца дорогу Гюль Падишах переходит? Как кошка с мышью играет! Почему его воспитанник Карасакал в живых остался, а остальные погибли? Почему в его руки попал Калинин?! Почему Гюль Падишах, он же Мак’Лессон, опознав Кудашева, не сдал его англичанам, не убил его, когда была такая возможность? Где ответы?!
– Отвечу коротко. Более подробно при следующей встрече. Я переслал Евгению Фёдоровичу Джунковскому самый подробный отчёт о событиях в каравансарае на реке Атрек. О Калинине. О непонятной роли Гюль Падишаха. Он воспринял эту информацию, как ожидаемую.
– Что сами думаете?
– Джунковский не только настоящий разведчик, он один из организаторов Большой Игры. Кукловод. Без эмоций, без сантиментов, без политических убеждений. Для него люди – только фигуры на шахматной доске. Ну, ты его теорию лучше меня знаешь. Не забыл его шахматные «этажерки»?! Возможно, фигура Гюль Падишаха тоже используется им. Нам с тобой просто так этого ребуса не решить. Время покажет, кому какая роль отведена. Всё, до свидания, Саша. Бог с тобой! До связи.
Разъехались. Через сорок минут Кудашев был дома.
Вернувшись в усадьбу, Александр Георгиевич был так измотан, что уснул в кресле, успев лишь стянуть с ног сапоги. Выспаться и в эту ночь не удалось. На этот раз Кудашева поднял на ноги злобный лай его белуджских бассаров. Вышедшие на шум Джамшид-баба и Гагринский не спешили унимать собак. Нужно было ещё понять, что за причина заставила их изменить стереотип своего обычного поведения. Скоро стало понятно. Над забором показалась голова капрала кавалерийских скаутов.
– Сахиб протектор! – кричал он. – Выходите. Едем в лагерь. Мы их поймали!
Джамшид-баба зажёг «летучую мышь», обогнал Кудашева, направлявшегося к калитке, отворил её. Вышли на улицу. У ворот четыре всадника из боевой группы «IsMB» во главе с ланс-дафадаром Раджем Лаклаком.
На пятой лошади двое. Мужчины крепко связаны спина к спине, примотаны арканом к седлу. Их ноги стянуты кожаным ремнём, пропущенным под животом лошади. Головы скрыты полотняным мешком.
Что за личности сокрыты под мешком, Кудашев выяснять на улице не стал. Ночь ночью, но вражеский глаз и в темноте зорок.
– Мы нашли! – на ухо Кудашеву горячо прошептал Радж Лаклак, сунул в руку Кудашеву твердый и тяжёлый предмет.
– Что нашли?
– Вторую половинку подковы, что из Ков-Ата! Нашли в армянской Джульфе, в тамошней кузнице. Задержали кузнецов!
– На гаупт-вахту их,– приказал Кудашев Лаклаку. И, обернувшись к Джамшиду-баба: – Коня мне! Срочно позвоните капитану Баррату. Пригласите его от моего имени в лагерь на заседание коллегии.
Через полчаса Кудашев со своими скаутами и армянскими кузнецами был в лагере 23-го Пенджабского пехотного полка.
***
Июля 21. 1912. Исфахан.
Расположение 23-го Пенджабского пехотного полка. Летний лагерь.
Пять утра. Рассвет. Спать хочется зверски. Так можно и уснуть в седле. Хорошо, что на авто не поехал. Кудашев бросил поводья дежурному сахиб субедару, пошёл к водопою. Умылся. Обернулся к коновязи, вытирая платком мокрое лицо. Отнял платок от глаз и увидел такое, что заставило снова на несколько секунд прижать платок к лицу.
В кругу оцепления верховыми кавалеристами, под дулами восьми винтовок «Ли-Энфильда» с примкнутыми штыками четверо скаутов без оружия, заломив за спину руки арестованных, накрепко вязали их к надёжному брусу коновязи. Стянули с задержанных сапоги, осмотрели их на предмет утаённого оружия либо иных предметов. Голые ноги обвязали выше щиколоток ремнями. Радж Лаклак обнажил пленникам головы, стянув с них мешки.
Перед сахибом протектором доктором Котович стояли оборванные и окровавленные в рукопашной схватке со скаутами казаки Первого Таманского Казачьего полка, что дислоцировался до 1911 года в ауле Кеши на окраине Асхабада Закаспийской области Российской Империи. Оба в рабочих рубахах мастеровых с пятнами угольной сажи и свежими кровавыми потёками. Это были вахмистры жандармерии, прикомандированные к Особому отделу Управления Полиции области, личная охрана ротмистра Александра Георгиевича Кудашева. Ошибки быть не могло, это были Дмитрий Брянцев и Дмитрий Митрохин! Митьки. У обоих кровь на лицах. Кровоточащая переносица и фиолетовый синяк под глазом у Брянцева. Небрежно забинтованная голова у Митрохина.