На голоса из своей спальни вышла Кунигунда. Немного смущаясь врача, протянула Кудашеву руку для поцелуя.
– Доброе утро, доктор Олдвуд. Доброе утро, доктор Котович! Будем завтракать?
От завтрака джентльмены не отказались.
Врач Олдвуд взял Кунигунду за руку, достал из жилетного кармана часы, просчитал пульс. Попросил показать язык. Остался доволен.
– Хорошо. Могло быть хуже. Вас спасло здоровое сердце. Постарайтесь не подвергать его перегрузкам в ближайшие две недели. Однако, бледны, леди. Здесь не горная Шотландия. При таком цвете лица похожи на призрак, оставшийся от леди Кунигунды Баррат. Никаких голодных диет, конных прогулок, танцевальных вечеров и прочее! Рекомендую хоть первую неделю хороший стол, свежий лимонад и хоть глоток виски за завтраком!
Служанка миссис Ева раскрыла двери гостиной.
– Завтрак на столе!
– О, что-то новенькое в нашем меню! Никаких пудингов, яичниц с ветчиной. Но пахнет… Есть хочу!
– Сегодня у нас армянский завтрак. Я с утра побывал на «Бозорге», проверил работу санитарной службы. Не в претензии. Прошу: холодное кислое молоко с коричневой «томлёной» пенкой называется мацони, солёный сыр – брынза, лепёшки, тонкие, как писчая бумага – лаваш! Сливочное масло представлять не нужно, свежайшее. Яичница без свинины, но с жареным луком, брынзой и помидорами. Есть и горячее блюдо – долма! Это тефтели из молодого барашка с рисом в молоденьких листьях кишмишного винограда!
– С ума сойти! Вы что, специалист по армянской кухне?
– Я не повар, я, иногда, просто гурман. Если будет ваша воля, леди Баррат, завтра у нас будет ужин по-гречески или по-японски!
Музаффар в белых перчатках. Он прислуживает за столом. В три бокала плеснул на два пальчика тёмно-рубинового арцаха. Потянулся к ведёрку со льдом, хотел было насыпать в бокалы по ложке колотого льда, но Кудашев остановил его руку.
– Налейте нам лучше по второму бокалу лимонада из свежих лимонов!
Выпили. Кунигунда даже не ойкнула, но сразу запила огненый арцах холодным лимонадом.
Мистер Олдвуд опустошил свой бокал в три приёма, смакуя, распробывая каждый глоточек. Сказал:
– Вери стронг!
И после паузы:
– Вери гуд!
Кунигунда и Кудашев рассмеялись.
Мистер Олдвуд посмотрел на Кунигунду:
– О, леди Баррат! Порозовели. Я вижу, у вас есть собственный хороший доктор… биологии!
Встал, отёр салфеткой свои седые коротко подстриженные усы. Поблагодарил:
– Замечательный завтрак, сэр, леди! И вкусно, и сытно, и познавательно! Благодарю. Прошу прощения, Иду к сэру Баррату. Ему тоже не мешало бы позавтракать. Правда, этот армянский бренди мы разрешим ему не ранее, чем на шестой день!
В полураскрытую дверь постучали. В гостиную заглянула бахен Каришма, что-то быстро сказала на диалекте хинди своему мужу. Музаффар обратился к Кудашеву:
– Сахиб протектор! Из штаба полка прибыл вестовой с конвертом для вас!
В синем служебном конверте лежала короткая записка от майора Джеймса Фитц-Гилбера:
– «Уважаемый доктор сэр Джон Котович! Мои пожелания скорого выздоровления капитану Баррату. Со вчерашнего дня новостей от капрала Лаклака нет. Я принял решение, согласованное с большинством членов «IsMB» – получить необходимые подписки, в т.ч. и о добровольном сотрудничестве по «Делу», со свидетелей – кузнецов Архиповых из Джульфы. Если вы не имеете ничего против, напишите одно слово: «Согласен». Если есть иные планы, кузнецы останутся на гаупт-вахте. Майор Джеймс Фитц-Гилбер».
Что Кудашев и сделал. Расписался на обороте записки: «Согласен». Перезапечатал конверт и вернул его вестовому.
Лишь вестовой сделал свой манёвр «налево кругом», как Кудашев почувствовал на себе руки Уны и поцелуй в щёку. Повернулся к ней. Долгий поцелуй в губы…
– Мне нужно развеяться, – сказала Уна. – покатай меня по городу, пока жара нас под крышу не загонит! Верхом я, пожалуй, ещё слаба.
Кудашеву идея понравилась.
– На часик, не больше. Ладно? Доктор заругает! Одевайся. На всякий случай захвати свой маузер, постреляем в предгорьях!