____________________________________________
* «Совершенно секретно. План мобилизации...».
____________________________________________
Кунигунда сняла с себя куртку амазонки, вынула из сейфа и завернула в куртку папку. Толкнула плечом дверцу сейфа. Легко, на цыпочках, как танцовщица, выскользнула из кабинета. Пролетела, сдерживая дыхание по коридору.
Дверь во двор открыта. На крыльце сидит её грум Музаффар. Увидев госпожу, без слов принял у неё потяжелевшую амазонку.
Кунигунда шепнула в ухо сипая:
– Спрячь где-нибудь. В усадьбе. Понадёжнее! Сюда не возвращайся, жди меня на дороге!
И сделала резкий жест рукой, который можно было понять однозначно: «Убирайся!».
Поднимаясь в детскую спальню к постели больного, на лестнице столкнулась со спешащей с пустым чайником фрау Гретой. Увидев Кунигунду, фрау обрадовалась, спросила, как фройляйн себя чувствует. Не дожидаясь ответа, вручила Кунигунде пустой чайник, попросила срочно принести из умывальника чистой холодной воды. Повернулась и бегом поднялась наверх. Через три минуты Кунигунда поливала холодной водой деревянные полы в детской спальне. Фон Пенк лично отобрал у Кунигунды чайник.
Сказал:
– Фройляйн Уна! Я глубоко благодарен вам и за сочувствие, и за помощь. Но, поверьте, в этом доме полно бездельниц, кому я плачу серебром за работу!
Подошёл Кудашев:
– Вольфганг! Пульс пятьдесят четыре. Ровный. Я не знаю, сколько мальчик может быть в коме. Не имею ни личного опыта, ни надёжного письменного источника с возрастными характеристиками течения болезни. Но при равных симптомах взрослый мужчина может быть в коме и десять суток, и двадцать. Индейцы Канады или индусы Индии вообще больше суток не болеют. Потом приходят в себя, живут полноценной жизнью. Я на сегодня под своим визитом подведу черту, завтра подъеду, может и меня умные мысли посетят! Отпускаете нас?
Фон Пенк протянул Кудашеву руку:
– Я добра не забываю, профессор. Жаль, придётся ужинать без гостей. Ну, не праздник. Приезжайте, когда сможете!
Кудашев завёл машину. Кунигунда помахала герр оберсту рукой.
Фон Пенк вернулся в дом. Зашёл на кухню. Коротко приказал повару:
– Горячих сарделек с капустой!
Сам открыл резной орехового дерева шкаф, достал бутылку виноградного шнапса. Плеснул себе в пивную кружку на четверть. Присел за столик у окна. Выпил, налил ещё. Повар принёс горячее, поставил на стол деревянный круг с хлебом.
Хороши истекающие ароматным соком скворчащие под ножом и вилкой сардельки. Баварским виноградом пахнет шнапс. Но фон Пенк не чувствует ни вкуса, ни запаха. Налил ещё. Выпил. Вытер руки о поданную поварёнком салфетку. Заспешил на второй этаж. К сыну.
Проходя мимо своего кабинета, услышал короткий звонок, а потом стрёкот телеграфного аппарата. Вошёл в кабинет. Увидел на полу целое бумажное облако, сложенное из ровных колец телеграфной ленты. Аппарат перестал трещать.
Вольфганг оторвал ленту, поднёс к настольной лампе. Последние знаки сообщения были ему хорошо знакомы и без шифровальной книги. Сами по себе они ничего не значили и с текстом по его смыслу или системе криптографии никак не соотносились. Для фон Пенка, и только для него одного, они означали: «Супер важно! Сверхсрочно! Совершенно секретно!». Следовательно, с этой горой телеграфных сообщений нужно было начинать работать, не откладывая дело до утра. Первое подтверждение получения информации должно было уйти тридцать минут назад.
– Чёрррт! – зарычал фон Пенк.
Старшина немецкой общины не имел своего шифровальщика. Всё делал сам. Зашторил окно кабинета. Пошёл к сейфу. Случайно задел локтем настольную лампу, опрокинул её. Получил ожог руки ниже локтя. Снова чертыхнулся. Потирая обожжённую руку, открыл сейф, вынул из нижнего отделения шифровальный блокнот. Запер сейф. Пристегнул ключ карабинчиком к цепочке, затянутой петлёй на поясном ремне. Опустил ключ в карман. На верхнее отделение сейфа даже не посмотрел. О тяжёлой синей папке с надписью «Vollkommen das Geheimnis. Den Plan der Mobilisierung...» не вспомнил.
Увы, такое может случиться с каждым. Человеческтй фактор. Сбой в работе головного мозга. Слишком велики были в этот день перегрузки!
***
Сипай-грум, выполняя приказание своей госпожи леди Кунигунды Баррат, добрался до усадьбы за пятнадцать минут. Увы, в усадьбу попасть просто так не смог.