Повар Абу-Карим не любил ночные прогулки. Боялся. Боялся змей, тарантулов, скорпионов, грабителей, комаров, злых духов!
Повар Абу-Карим в сотый раз мысленно проклинал тот день, когда в поисках хорошего места обратился за помощью к базарчи. Работу в богатой семье Абу-Кариму нашли, но за услугу пришлось платить преданностью не хозяину, а своим поручителям! Попросту говоря, шпионить. Время от времени, не был обижен и хозяин. Для него всегда были готовы свежие базарные сплетни. Обязательно достоверные!
И в эту беспросветную ночь нужно было идти в сад, заросший травой выше колена, в которой может затаиться что угодно! Идти к камню, под которым десятилетиями жила огромная кобра – Мать-Нагайна! Абу-Карим был уверен, её дух жив и по сей день. Ведь сумела она покарать своего убийцу – полковника Баррата!
Нет, в своих бедах нужно винить свой собственный язык! Лучше бы его не было!
Проклиная всех и всё на белом свете, Абу-Карим, тем не менее, в полной темноте сумел отыскать в запущенном саду гранитный валун – жилище и памятник Матери-Нагайны. Опустился на колени. Потыкал сухой веткой в его подножие, отыскивая вход в тайник. Боялся духа Нагайны, но ещё более страшился кривого бебута дамасской стали в руках Араша!
Вот, нашёл! Ветка провалилась в глубокое отверстие.
Абу-Карим двумя руками разгрёб сухую траву, которой Музаффар забросал свой тайник. Нашёл старую достаточно широкую щель под гранитным валуном. Сунул под валун кисть руки. Ничего, кроме пустоты.
Хорошо, уже не страшно!
Пришлось лечь на траву, засунуть под валун всю руку до плеча. Тут же получил больной змеиный укус в ладонь. Вскрикнул не столько от боли, сколько от ужаса произошедшего. Выдернул из-под камня руку.
В следующий миг в саду раздался пистолетный выстрел. За ним – визг раненого бассара. Звериный рык второго. Звуки отчаянной борьбы разъярённого волкодава и человека, в несколько секунд закончившейся отчаянным воплем. За оградой сада, со стороны степи – ржание лошади, выстрел и ослепительная белая сигнальная ракета в чёрное небо!
Кудашев, вооружённый винчестером, кинулся в сад. Гагринский прижался к стене дома, готовый выстрелить из двустволки в каждого чужого, кто только мог появиться из темноты сада. Джамшид-баба с револьвером «Веблей» занял свой пост у ворот.
Кудашев бегом, не обращая внимания на шипы бесчисленных розовых кустов, в полной темноте пересёк сад по диагонали.
Не видел, только слышал, как у валуна корчится на земле и повизгивает от боли и страха повар Абу-Карим. Валун – это уже ориентир. Кудашев поворачивает к забору на лай собаки. Спотыкается о трупы – собаки и человека, соединившихся в смертельной схватке. Вспышка выстрела! Это уже что-то. Хоть забор увидел, на который с хриплым лаем бросается второй бассар. От забора ещё вспышка выстрела. Свист пули над головой. Кудашев укрылся за стволом кокосовой пальмы. Веером семи выстрелов из винчестера провёл по верхнему краю забора!
Спокойно, но с быстротой опытного стрелка вогнал в магазин очередной боезапас. Передёрнул скобой затвор.
Всё тихо. Минутная пауза.
Бассар перестал бросаться на ограду. Вернулся в сад, пошёл на запах крови. На Кудашева не обратил внимания. Начал обнюхивать погибшего товарища, потом – труп человека.
От валуна снова донеслись стоны и причитания.
Кудашев, не таясь, пошёл на голос. Опустился перед Абу-Каримом на колени. Спросил:
– На пулю напоролся? Куда попали?
– Это змея, сахиб, змея! Мать-Нагайна отомстила, прислала свою дочь! Я не виноват, это базарчи… Базарчи! Он страшный человек, сахиб!
– Что делал ночью у валуна?
– Араш-убийца послал…
Пока Абу-Карим говорил, Кудашев перетягивал ему укушенную руку выше локтя его собственным поясом – узким плетёным ремешком конского волоса.
Подошёл Гагринский.
– Помочь?
– Беги в мой кабинет. В аптечке «скорой помощи» есть ампула «Анти-кобра», бери шприц и сюда!
– Поздно, – сказал Гагринский.
Кудашев оглянулся на повара. На его лице застыла предсмертная гримаса боли и ужаса. Глаза остекленели.
– Уведите волкодава, Саймон,– попросил Кудашев. – Потом ложитесь спать. Я отзвоню в штаб полка, вызову наряд скаутов. Не исключаю, возможно, у нападавших появится желание забрать труп своего подельника. Утром вызовем полицию.