Кунигунду искать не пришлось. Белокурая женщина в сиреневом европейском одеянии для верховой езды, в бриджах и в сапогах без головного убора в безвольной позе лежала, привязанная за талию белым шарфом за подлокотник сиденья. В её руке пистолет «маузер» с затвором в заднем крайнем положении. Без патронов. Она не дышит. На голове рана. Белокурые волосы в крови.
Один из басмачей подёргал Кунигунду за ногу, убедился в безнаказанности своих действий и начал снимать с её ноги сапог. Второй разжал ей пальцы и забрал «маузер».
Санджар-бек поднялся по осыпи на дорогу, подошёл к неподвижно лежащему ничком Кудашеву. Несколько раз ударил ногой по телу, потом нагнулся, приложил два пальца к сонной артерии.
Подумал: «Что ж, операция окончена. Можно ехать к немцам за расчётом, везти голову мужчины европейской внешности без бороды, но с бакенбардами! Правда, давно не брился. Уже и усы и борода пробиваются. Ничего, это можно поправить, чтобы у заказчика не было сомнений».
Услышать пульс помешал стук копыт. Поднял голову.
Успел увидеть всадника в тёмно синем бурнусе с лицом, на половину прикрытом концом чёрного тюрбана, дуло винтовки. Успел подумать: «Алжирский туарег…». Увидел вспышку. Упал в воду ручья навзничь с головой, пробитой пулей винтовки «Ли-Энфильд».
Ещё четыре всадника в одинаковых синих бурнусах, сделавших по выстрелу, покончили с оставшимися мародёрами.
Кудашева удалось привести в чувство. Он был жив. Сильные опытные руки старшего туарега прощупали его конечности, рёбра. Переломов не обнаружили. Но Кудашев, сделав несколько глотков воды из предложенной походной фляги, придя в сознание, не открыл глаз. Он бредил.
В караван-сарае, находящемся на расстоянии в пределах прицельного выстрела из винтовки, не нашлось любопытных смельчаков, любителей даром поглазеть на трагедию, разыгравшуюся в предгориях Загросса. Так что, свидетелей произошедшего преступления не было.
Пять всадников в бурнусах алжирских туарегов не вернулись в караван-сарай Билбил-дех. Они похоронили найденное тело женщины, завернув его в чёрный кашмирский халат раненого мужчины. В скальном грунте копать могилу было невозможно. Её тело отнесли от дороги подальше и обложили сначала крупными камнями, потом поменьше, воздвигнув холм в половину человеческого роста. Такой, какой уже возвышался рядом, проросший горными травами, над телом безымянного путника… Бог Велик. Омин!
Скоро к туарегам присоединились ещё трое всадников на конях и два верблюда с пешими погонщиками тоже в синих бурнусах. В такой же синий бурнус был обряжен и Кудашев. Часть поклажи с одного верблюда перегрузили на второго. На освободившееся место устроили, как могли, найденного незнакомца. Тронулись в путь по старой караванной дороге, не предназначенной для колёсного транспорта. На Восток.
Через час неторопливого путешествия караван туарегов встретил кавалерийский разъезд Отдельного батальона разведчиков-скаутов индо-британской военной экспедиции.
Старший из туарегов, не останавливаясь, поднял над головой развернувшийся под тяжестью золотой печати, болтающейся на шнурке, пергаментный свиток. Нараспев, громко оповестил:
– Дипломатическая миссия Его Величества, да хранит его Всевышний, султана Хамиз-Али-Маруфа Великолепного и Благочестивого!
Майор Джеймс Фитц-Гилбер читать грамоту не стал, осматривать груз не посчитал нужным. Винтовки английского производства «Ли-Энфильда» за плечами туарегов говорили сами за себя. Это не контрабандные «маузеры». Беспокоиться не о чем. Отдал честь туарегам.
***
К этому времени сипаи-скауты Отдельного батальона разведчиков уже успели выстрелами в воздух рассеять толпу мародёров, грабивших усадьбу военно-санитарной службы. Три десятка задержанных мужчин в состоянии наркотического опьянения в разных вариациях, но в сущности, твердили одно: «Мы никого не трогали, никого не убивали. Сын шайтана, наславший на Исфахан скорпионов, бежал от народного гнева!».
Ни живых, ни мёртвых в усадьбе не обнаружили. Три трупа были найдены в конюшне, что находилась на территории дома Барратов: тела сипая субедара Музаффара, прикомандированного к семейству Барратов в качестве ординарца, его жены. Третье тело без головы было опознано, как труп нового помощника протектора военно-санитарной службы субедара Сабу Чандра. Его голова найдена не была. Ни один из задержанных, нападавших на усадьбу, не признался в совершённом убийстве. Ни один не дал показаний, указующих на убийц. Под конным конвоем мародёры со связанными за спиной руками были препровождены в городскую тюрьму и переданы в руки городской юстиции. Попыток освобождения задержанных не было. Обошлось без народного гнева и волнений. Двое суток мародёров выдержали в зловонной яме зиндана, кишащей клопами и блохами. Суд был коротким: отсечение правой руки каждому. Потом помиловали. Больных и немощных месяц подержали в колодках, заставляя просить подаяние у сердобольных жителей Исфахана, затем выпустили. Здоровых мужчин приговорили без срока к каторжным работам на медных и серебряных рудниках. Тем дело и кончилось.