Там, где позволяла тропа, Искандер-сардар и старейшина Лак-Перун ехали рядом, разговаривали. То, что услышал Найдёнов, его и взволновало, и порадовало. Он уже ни в малой степени не жалел, что дал согласие на сотрудничество, не зная его предмета.
Старейшина Лак-Перун рассказывал:
– Давным-давно, осенью в год семи тысяч четырёхсот тридцати шести лет от Сотворения Мира в Звёздном храме по Даарийскому календарю, в нашем ущелье Кафири остановился на зимовку караван из ста вьючных лошадей. Караван-баши был очень сильный человек, имя которого ты скоро узнаешь. Караван шёл из Великой Северной Страны – Руссии, охваченной в те годы смутой, страны, где был убит император и его наследник, где из сердец людских изгонялись не только имя, но и сам образ Создателя. Караван вёз великие сокровища. На всём пути его атаковали басмачи, мародёры, разноплемённый сброд разбойников. Но караван-баши был мудр, предусмотрителен, находчив, смел и твёрд. В бою ему не было равных. За всё время великого пути он не потерял ни одного вьюка.
В Кафири его приняли как гостя, караван расположился на зимовку. Караван-баши прошёл испытание, которому подвергся и ты. Однако, видишь сам – Кафири – ущелье высоко в горах, это не долина Вахана, где могут перезимовать сто коней! Лошади пали. По весне мы смогли помочь ему собрать новый караван из сотни с лишним яков, дали проводников и помощников. Караван ушёл далеко в поднебесные горы Хималайа. Туда, где живут наши братья по крови и духу – в Киштвари.
Караван-баши щедро расплатился за гостеприимство и полученных им яков. Обещал вернуться. Вернулся только через двадцать три года в год семи тысяч четырёхсот пятидесяти девяти лет от Сотворения Мира. Один. На верховом яке с двумя вьючными. Поздней осенью. Потерял девять своих воинов, четырёх помощников. Он был стар и болен. Сил двигаться в Руссию уже не было. Прожил у нас три года. Много писал. Лечил агнираширов. Наблюдал звёзды. Скоро будем на месте. Увидишь его жилище. Будешь читать его рукописи. Понял ли меня? Ничего не хочешь спросить, уважаемый Искандер-сардар?
Найдёнову рассказ понравился. Спросил:
– Нельзя ли соотнести летоисчисление по Даарийскому календарю к современному, принятому в Европе? Сегодня на дворе год одна тысяча восьмидесятый.
– Можно. Идет год семи тысяч четырёхсот восьмидесяти восьми лет от Сотворения мира в Звёздном храме по Даарийскому.
Найдёнов решил задачку в уме:
– Так, понятно. Караван-баши из России появился в Кафири в одна тысяча восемнадцатом году от Рождества Христова, от рождения Иисуса или Исы-Пророка. Вторично прибыл к вам в одна тысяча сорок первом году. Мне эти даты ближе для понимания.
Спросил:
– Согласно Ветхому Завету летоисчисление человечество ведёт от Сотворения Мира самим Всевышним! А Даарийский календарь – от Сотворения Мира в Звёздном храме. В чём разница?
– Не торопитесь. Вам предстоит узнать многое. Пока отвечу коротко. Разница в Памяти. Человечество в отдельных его составляющих не раз стирало из памяти своих сынов чисто в политических целях его историю. В том числе и знание о древности рода человеческого. Каждый раз начинало с чистого, как казалось, листа. Нет Памяти, нет Жизни. Однако, ещё сохранились кое-где, в том числе и в Кафири, осколки древних знании!
– «Да, похоже на истину, – подумал Найдёнов, – Как мы пели? «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем, мы наш, мы новый мир построим»… В Кафири стоило попасть только за этой, утраченной Памятью.»!
Старейшина Лак-Перун продолжил:
– Наш календарь содержит точную дату Большого ледникового периода, что ледяным панцырем задавил Европу. В Даарийском календаре эта эра называется «Великой стужей». Его начало определено годом в двенадцать тысяч девятьсот восемьдесят восемь лет до дня сегодняшнего. Я расскажу вам ещё о тайных знаниях, сохранённых агнираширами. Многое вы сумеете прочесть сами. Однако, заканчиваю. Мы у цели!
Тропа, то расширяясь, то сужаясь, поднимаясь в гору и опускаясь ко дну ущелья, извиваясь в горной теснине, вдруг, словно вырвалась на простор открытой широкой долины, которую можно было обозреть с высоты планирующего орла.