– Грюнвальд…
Проснулся и Гагринский. Высунулся из марлевого полога:
– Звали меня, доктор Джон? Что-то сказали?
– Нет, Саймон. Спите, еще рано.
Набросил на себя лёгкий халат. Прошёл в душ. После душа, не вытираясь, в лабораторию, в свой кабинет. Взял с книжной полки «Немецко-английский военный разговорник», полистал его. Увы, «грюнвальда» не нашел. Нужен словарь потолще. Где-то здесь был! Вот он. Нашёл. Прочитал перевод на инглиш. Задумался.
Слово, как слово. Ничего особенного. На немецком языке, всего лишь «зелёный лес». Дело не в слове. Дело в том, что стоит за этим словом. Насколько это слово общеизвестно и значимо, если немец, услышав «грюнвальд», остановил казнь и с риском для жизни своего подчиненного предоставил Войтинскому право на поединок, передал ему свою собственную саблю?! Или здесь что-то личное? Неужели Войтинский и немец были знакомы раньше? Нет, маловероятно. Стоп, ещё раз! Войтинский и немец… Поляк и немец! Так, теплее, теплее. Точно, за этим словом что-то стоит очень весомое. Что? Сленг? Брань в переносном смысле? Фольклор? Историческое событие? Что? Что?!
Кудашев убрал книги на полку. Решил было спросить у Гагринского, поляк, знать должен! Но раздумал. Гагринского поберечь нужно. Человек взрослый, но в душе ещё ребёнок. Слово «грюнвальд» не простое, оно уже кровью омыто. Нельзя, чтобы Гагринский на нём ненароком споткнулся.
После завтрака поехал в миссию. Английскую, конечно. Предъявил у входа свой паспорт дежурному унтер-офицеру из сипаев – сахиб субедару. Дежурный для формы, не читая, раскрыл и закрыл паспорт. Доктор Котович уже был ему знаком. Спросил на английском:
– Вы к полковнику Баррату, саиб?
– Нет, я в библиотеку, – ответил на хиндустани Кудашев.
– О! – просиял белозубой улыбкой сахиб субедар. – Долго служили в Индии?
– Было дело, – подтвердил Кудашев, не упуская возможности попратиковаться на языке, с которым знакомился по «Инглиш-хинди дикшенри» не более, как с месяц.
– Знаете, где библиотека? Вас проводят.
Интерьер библиотеки английской миссии от библиотек, известных Кудашеву, отличался наличием не только стеллажей с книгами и нескольких столиков для чтения, покрытых зелёным сукном, но и удобными креслами, низенькими журнальными столиками с пепельницами и стопами газетных подшивок.
За столом у окна, спиной к входной двери офицер в красном мундире. Услышав скрип двери и шаги Кудашева, обернулся. Это был сын полковника Баррата – Уильям.
– О, кого я вижу! – капитан Уильям Баррат направился к Кудашеву. Не решился первым протянуть руку. Звякнул шпорами, поклонился одним бритым подбородком.
– Доброе утро, господин капитан! – Кудашев протянул руку. – Рад вас видеть.
– Взаимно, сэр Джон! А я собирался ехать за вами. Отец хотел бы вас видеть. Не волнуйтесь, ничего серьёзного. Приглашение на сафари.
– Благодарю. Сафари? Здесь, в Персии?
– Да. Мы не поедем в Африку. Отец сам вам всё расскажет. Сафари довольно необычное. Была мысль пригласить на него учёного человека. Мы зайдем к вице-консулу через час. Простите, чем могу помочь здесь, в библиотеке? Представьте себе, я, драгоман миссии, являюсь её хранителем. Библиотека не бывает открыта ежедневно. Со мной, обычно, согласовывают время. Это пустяки. Этот зал – мой рабочий кабинет!
– Благодарю вас, господин капитан! Ничего определённого. Соскучился по книгам. Если позволите, посмотрю, выберу что-нибудь, скоротаю часочек!
– Да, конечно. И, если можно, обращайтесь ко мне просто Уильям. Я капитан по воле моего отца, не по призванию сердца. Сам люблю книги более, чем воинские потехи!
Кудашев огляделся. Богатая библиотека. Есть даже на русском. Ого, сочинения Алексея Николаевича Куропаткина – «Туркмения и туркмены». Идем мимо, эти книги нужно было читать дома! А вот то, что нам нужно – «Энциклопедия Британника» в девятнадцати томах. Взял с полки первых четыре тома, прошёл за столик в уголочке, укрытом от зала большим цветущим кустом роз. Оглянулся на Баррата-младшего. Уильям сосредоточенно перелистывал какие-то деловые бумаги, сшитые и переплетённые в зелёный коленкор. Издалека удалось прочесть на одной синий штемпель на приклеенной белой марке: «Top secret» – «совершенно секретно». Так, у каждого своя свадьба. Кудашев наугад раскрыл третий том, полистал его, отложил в сторону. В четвёртом томе нашёл статью по слову, что заставило подняться с восходом солнца – «Грюнвальд».