Прочитал. Способность к аналитическому мышлению Кудашева не подвела и на этот раз. Но досада на самого себя дала знать. Плохо быть недоучкой. Эти знания по истории европейских войн мог бы получить не только в университете, не только в гимназии, но и по роману Генриха Сенкевича! Увы, не читал. Теперь прочтёт обязательно! Однако, мысль была правильная. Войтинский в свой смертный час рассчитал верно. Спровоцировал немца на поединок. Задел ущемлённую веками, прошедшими с 1450-года, незаживающую по сей день кровоточащую германскую обиду за поражение в битве, имя которой осталось в памяти и поляков, и немцев одним словом – «Грюнвальд»! Погиб поручик Войтинский, как истинный воин, с мечом в руке. Слава храбрым!
***
………………………………………………………………………
* Грюнвальд – Грюнвальдская битва – великая победа военного союза польско-литовско-русских сил над германским войском Тевтонского ордена крестоносцев при Грюнвальде
(Танненберге) в решающем сражении Великой войны 1409-1411 годов, состоявшемся 15
июля 1410 года.
………………………………………………………………………
***
Для Клауса Пенка за словом «грюнвальд» стояли не только исторические события пятисотлетней давности, но и факты собственной жизни, которые он хотел бы навсегда стереть из своей памяти. Увы, прошлое невозможно уничтожить. Нельзя из собственной памяти вычеркнуть одно, но оставить другое, как сжечь из большой библиотеки одну не угодную книгу.
Он родился и вырос в большом портовом городе Данциг, который в его семье так и называли, но при посторонних прежде, чем произнести это слово, нужно было вникнуть, кому говоришь, немцам ли? При поляках лучше сказать Гданьск. В противном случае могут и по уху съездить! Такой вот непростой город. Город девятисотлетнего противостояния между немцами и поляками. Живут в городе, конечно и другие люди – евреи, датчане, шотландцы. Этим всё равно – Гданьск ли, Данциг ли. Но не полякам. Но не немцам. У каждых для города своё имя. И каждая из сторон уверена в своей правоте. И каждая из сторон всегда была готова доказывать свое право на имя города кулаками.
Потеряв родителей, Клаус Пенк воспитывался в портовом приюте Мартина Лютера. В приюте детей не делили на немцев и поляков, на чистых и не чистых. Одевали и кормили одинаково. Учились тоже вместе. Но в воскресные дни одна группа шла на службу в кирху, а другая, поменьше – в костёл. И в одном, и в другом храме к ним обращались с одними и теми же словами утешения, призывали быть милосердными, благонравными, трудолюбивыми, послушными. После службы их ждал воскресный обед, одинаковый для всех. И свободное время. Можно было играть, можно было гулять. Совместные игры, особенно такие, как в мяч, на результат, часто заканчивались жестокими драками. Немцев в приюте, как и во всем городе, было больше, чем поляков. Последним почти всегда доставалось не только от своих сотоварищей, но и от воспитателей. Как правило, «виновными» в ссорах оказывались поляки. Их сажали в карцер, лишали прогулок, оставляли без сладкого. Но бывали случаи, когда в них вселялся великий воинский дух. Маленькие Казимиры и Витовды дрались ожесточённо, как в последний день своей короткой беспросветной жизни. Они кричали: «грюнвальд, грюнвальд!» и побеждали. Немцы разбегались. Тот, кому не повезло убежать, бывал изрядно избит. В кровь. Как часто этим несчастным оказывался Клаус Пенк! Потом приезжала полиция, выявляла зачинщиков и активистов, забирала их. Иногда кое-кто возвращался, чаще их больше не видели. Приют пополнялся новыми бездомными бродяжками. Всё вставало «на круги своя».
Клаус Пенк выжил в приюте. В шестнадцать лет он в последний раз спустился с его высокого крыльца. Не прощаясь ни со своими воспитателями, ни с товарищами, не хлопая дверью, но и не потрудившись закрыть её за собой. Каменные плиты мостовой, уложенные ещё во времена владычества Тевтонского ордена крестоносцев, вывели Клауса к морскому порту.
В его котомке лежали новые ботинки со скрипом, пара чистого белья, шерстяной шарф – приз победителю на боксёрском ринге, нож с наборной костяной ручкой, тайком сработанный своими руками в приютской мастерской, и два документа – аттестат о неполном среднем образовании и диплом судового электромонтёра первого разряда с правом допуска к самостоятельной работе.
Через день Клаус Пенк уже юнгой нёс вахту на судне, приписанном к порту Данциг под названием «Данциг», направлявшемуся в порт Гамбург.