Что ж, дело делу рознь. Бывает, доказательства, сами плывущие в руки криминалиста, могут увести следствие на ложный путь, а невиновного человека усадить на скамью подсудимых!
***
К вечеру злополучного дня Кудашеву первый формальный допрос учинил лично Генеральный консул Генерального консульства Соединённого Королевства Великобритании, Ирландии и Индии в Исфахане полковник сэр Уильям Фредерик Треверс О’Коннор. Допрос – жёстко сказано. Но эта беседа в форме вопросов, задаваемых Генеральным консулом и ответов только-только вступившего в должность исполняющего обязанности руководителя военно-санитарной службой экспедиции профессора биологии Джона Котович, могла быть названа только так. Протокол не вёлся. На столе полковника картонная папка личного дела. О’Коннор слушает Кудашева, не спеша перебирает документы. Он ещё не решил, кем и в какой форме должно производиться дознание по факту насильственной смерти вице-консула. Причина проста: вице-консул полковник Гай Генри Баррат был военным атташе, занимался вопросами военной разведки, имел по этой линии собственного начальника. Сочтет нужным – сам допросит. Дело не простое, дело серьёзное. Вопросы задавать тоже с умом нужно! Тем не менее, не удержался. Неожиданно спросил на хорошем русском:
– Как вам понравилось в Колчестере? Я слышал, вам оказал гостеприимство в своём доме мой добрый друг лорд Фальконер?
Кудашев на провокацию не попался. Выслушал вопрос, не моргнув глазом. Переспросил коротко, конечно, на английском:
– Сэр?...
Полковник О’Коннор с минуту молча,не мигающим взглядом смотрел в глаза Кудашева, словно читая его мысли. После паузы перешёл на английский:
– Как? Вы, русский по происхождению, хоть и родившийся в Канаде, не владеете родным языком?
– Мне ещё не удалось заполнить этот пробел в образовании, сэр. Я прилично знаю латынь, немного говорю на французском, говорю, но не пишу на фарси, последний месяц изучаю хинди. К сожалению, по-русски знаю всего несколько слов: мама, кошка, щи, чёрт возьми! Мой отец родом из литовской Жмуди, из Белой Руси. В Канаду папа попал подростком. Мама родилась в Канаде в английской семье фермеров. Дома не говорили ни на великорусском, ни на белом русском! Пока мне этот язык не был нужен. Как учёный, предполагаю писать статьи для Французской Академии Наук. Правда, по этому адресу можно писать и на английском. Нет проблем.
– Исчерпывающе! – полковник О’Коннор закрыл папку с делом профессора Котович. Встал из-за стола, прошёл в комнату, смежную с кабинетом. Назад вернулся в сопровождении мужчины средних лет, одетого в военную форму без погон и иных знаков различия.
Кудашев встал, приветствуя незнакомца.
Тот, не здороваясь, понятным жестом попросил Кудашева вернуться в кресло.
Полковник О’Коннор убирал со стола документы. Одни в сейф, другие в потёртый старый портфель крокодиловой кожи.
– Так я оставлю вас, Уилфред, с господином профессором? Закончите, приезжайте ко мне. Ужинать без вас не стану.
С этими словами, кивнув на прощанье Кудашеву и сказав: «Доктор Котович!», Генеральный консул покинул свой кабинет.
Незнакомец не стал садиться за стол Генерального консула. Поднял тяжёлое кресло, стоявшее у стены, перенёс его на средину кабинета. Сел напротив Кудашева. Близко сел, на расстояние вытянутой руки.
– «Англичанин. Полицейский. Местный. Тропический загар», – подумал про себя Кудашев. – «Явно не джентльмен. Мундир не первой свежести. Только что с дороги. Дымком попахивает, верблюжьей шерстью. По должности инспектор, по чину не выше сержанта! О’Коннор его просто по имени назвал. Дознаватель. Держись, Кудашев, такой может и по морде съездить!».