Я прижимаю правую руку к лезвию, и оно разрезает мне кожу, покрывая ладонь кровью. Искра вспыхивает в его глазах, как капля, нарушающая покой уединенной лагуны, поднимая рябь и прогоняя холод.
Долгое время слышен только свист ветра.
Мужун Юй улыбнулся, достал свой меч и таким же образом разрезал ладонь.
Он пришпорил своего коня ближе, пристально глядя и хватая меня за руку.
Боль распространяется от моей ладони. Наши десять пальцев переплетаются друг с другом, и, как ни странно, рана, кажется, горит. Наша кровь смешивается. Красная жидкость вытекает из промежутков между руками, капает на поле и быстро впитывается в почву.
Выражение его лица безразлично, но в глазах мелькает искорка тоски. «Говорят, что как только кровь императора прольётся на землю, засуха поразит весь мир».
Я на секунду опускаю глаза, прежде чем снова улыбнуться. «Тогда пусть наша кровь принесёт мир всему миру!»
Он крепко сжимает мои пальцы, прижимая наши ладони друг к другу. Его плечо слегка подрагивает.
«Услышьте мои молитвы, небеса наверху! Клянусь кровью двоих. Пока я жив, ни один солдат Яна не вторгнется в Великую Жуи. Если я нарушу это обещание, пусть я умру под дождём стрел и упаду в Диюй*, чтобы никогда не перевоплотиться».
Я тоже цепляюсь за его руку и придвигаюсь ближе. «Услышь мои молитвы, земля внизу! Клянусь кровью двоих. Пока я жив, моя нога никогда не ступит на землю Янь. Моя дань Яну никогда не уменьшится до самой моей смерти».
Мы смотрим друг другу в глаза и говорим как один: «Кровью я даю ему клятву сегодня разделить с ним счастье и горе. Я никогда не откажусь от этого. Услышьте моё истинное сердце, боги высокие и низкие!»
Его взгляд проникает сквозь мои глаза, как ревущий огонь, освещая всё вокруг.
Тепло, просачивающееся сквозь мою ладонь, кажется, единственная температура, которая у меня есть. Мое тело начинает трястись. Я просто хочу зарыться в его объятия и никогда больше не уходить.
Я стискиваю зубы, чтобы остановить жжение в кончике носа и заставить себя сдержать слезы. Как я могу потерять самообладание, полагаться на него и позволить себе так безрассудно уйти? Всё и вся было моим выбором. Я должен столкнуться с последствиями их результатов, неважно, хорошими или плохими.
Кончики наших пальцев нечаянно соприкасаются, когда я убираю руку, и ледяное прикосновение заставляет меня вздрогнуть. Я дергаю поводья, чтобы развернуть лошадь, глядя ему в глаза.
Рот Мужун Юя слегка приоткрывается, его окровавленная рука колеблется в воздухе, прежде чем упасть. Он просто смотрит на меня так, как будто ему есть что сказать, но он не может этого сделать.
Я горько улыбаюсь, чувствуя, как вся моя сила уходит, как будто я вот-вот упаду с лошади.
Его глаза горят нежностью, напряжением и загадочностью с меланхолией. Наши взгляды пересекаются, он словно может вместить в себя всю мою жизнь, полную радости и печали.
Время подобно воде, Мужун Юй. Встреча друг с другом в этом мире, где слишком много войн, слишком много хаоса, была нашим несчастьем, но единственное счастье - это то, что мы встретились.
Мы никогда не предавали друг друга и, несмотря на трудности и препятствия, всегда будем верны друг другу.
Просто нам приходится расплачиваться за это: быть близкими, любить, но никогда не быть вместе.
Сжимаю правый кулак в левой руке. Говорю ему ярко, с улыбкой, несмотря на невыносимую боль: «Прощай и береги себя!»
Он закрывает глаза, и на его лице медленно появляется улыбка, олицетворяющая одиночество и печаль. «Тогда я желаю Вашему Величеству счастливого пути!»
Раздается глубокий рёв рога, когда военные флаги начинают двигаться. Солдаты рядом со мной выходят и разделяют нас. Рог снова ревёт, его звуки устремляются в лазурь. Кавалерия Великой Жуи медленно движется на юг, направляясь домой.
Я сдерживаю слезы, плотно сжимая губы и не оглядываюсь.
Ветер разносится по равнинам, наполняя небо песком.
Я сжимаю правую руку. Рана на ладони болит всё сильнее. Боль, кажется, проникает прямо в моё сердце, оставляя шрам, который никогда не заживет.
Кладу руку поверх нефритового кулона под рубашкой. Такое ощущение, что он горит, прожигая моё сердце.
На этот раз между нами будет расстояние в тысячи ли, такое большое, что даже ветры будут с трудом преодолевать его. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем мы снова встретимся.
Ты хочешь быть героическим правителем, доминирующим над землей, а я хочу спасти этот дом и моих предков.
Судьба жестока, она сводит нас в нескольких дюймах друг от друга, а потом уводит в разные концы света.
Но надежда есть, пока мы живы.
Давай подождём, и подождём ещё немного, до того дня, когда мы сможем встретиться снова.
Почему-то я слышу, как кто-то поёт в воющем ветре. Первоначально это народная песня из границ Яна и Жуи, песня молодой женщины, тоскующей по своему завербованному любовнику. Это должна быть нежная мелодия, но теперь мелодия имеет силу и энергию, прорываясь сквозь бескрайние небеса, величественные и задумчивые.
"Небо и Земля чувствуют мои печали, они поют для меня; моим печалям нет конца, это больше, чем я могу вынести. Но как я могу забыть тебя, если ты так далеко? Думаю, что ты такой же, как я, тоскующий по нам. Когда мы встретимся снова, я не знаю, и я плачу, потому что это может быть наш последний раз; я вернусь, если мне суждено жить, и если мне суждено умереть, я буду думать о тебе всегда".
_______________________________________________________
*Друг мой, давай возьмёмся за руки и поспешим прочь...- взято из поэмы (букв. Северный ветер) в "Классике поэзии".
*Если он хочет славы и положения, я сделаю его принцем. - в частности, принц, который имеет другую фамилию, чем королевская семья.
*Диюй - царство мёртвых или "ад", преисподняя в китайской мифологии.
Эпилог
Во второй половине сентября первого года правления Ян Сина император вернулся в столицу и объявил о подписании договора с Янь.
Кавалерия Янь отступила на триста ли к противоположному берегу реки Е. На северном берегу поселили пять тысяч солдат и был возведен протекторат.
Две страны, Янь и Жуи, взяли на себя обязательство поддерживать границу и не начинать войну.
Самым удивительным был тот факт, что оба правителя сделали приграничную область землёй для многих народов, переместив большое количество пастухов Янь, потерявших своё стадо в войне на юг к реке Е, и фермеров Жуи, потерявших свои сельскохозяйственные угодья и сады в войне на север, к плодородным землям, обучая их земледелию и тому, как открывать пустоши, строить города, позволять различным народам вступать в брак. Северные земли, которые когда-то были бесплодны из-за войн, постепенно начали процветать и меняться к лучшему.
Меч правителя может разделить землю и навлечь на неё бесконечное столпотворение, но он не может разделить общую кровь, текущую через народы Севера. Тот же самый острый меч может обеспечить мир во всем мире десяткам тысяч борющихся мирных жителей.
В годы правления Ян Сина одной из самых популярных историй, рассказываемых в чайных домиках и барах, была "клятва крови двух императоров на холме реки Со". Рассказчик делал преувеличенные лица и говорил драматично, как будто через его движения зрители могли видеть тысячи кровавых скакунов, несущихся к своим могилам, две армии, сталкивающиеся с мечом, два императора, размахивающие своими величественными мечами и дающие пожизненную клятву своей кровью.
Детям тоже понравилась эпическая сказка. Им нравилось слушать, как два императора, сидящие на лошадях, молча смотрят друг на друга и клянутся никогда больше не встречаться. Один из них решительно разворачивает коня и оставляет за собой облако пыли.
Однако в исторических записях, оставленных миру, это обещание не имеет особого значения. Историки были крайне недовольны трусливыми действиями своего императора и своими кистями легко уклонились от клятвы, изменившей судьбы десяти миллионов людей и земель Севера. Это отмечено как таковое: «Истории Жуи: Основные летописи императора Жуи Ань "отмечается": двадцать первого числа девятого месяца в первый год правления Ян Сина, он заключил договор с императором Яна перед двумя армиями. Он уступил четыреста ли из луговых угодий. Император Янь согласился, снял свой меч и ушёл на север. С тех пор, земля к северу от реки Е принадлежала Яну».