«Хань Синь, бедняга, прожил на этой земле добрых два десятилетия, и никому нет дела до тебя. А теперь ты умрёшь здесь, в какой-то безлюдной пустыне, и некому будет даже похоронить тебя.
Вдовствующая Императрица, будьте уверены, Ваша милость, хотя именно вы послали меня в эту проклятую армию, я не буду преследовать вас, даже если умру. Ваша милость может быть спокойна и жить хорошей, процветающей жизнью и иметь много внуков...
Дядя, хотя ты никогда толком не заботился обо мне, но и не оскорблял. Ну, кроме того, что время от времени запирал меня в бревенчатом сарае. Вы тоже можете быть спокойны. Ваш дорогой племянник определённо не будет преследовать вас, так что просто продолжайте быть министром чинов*...
Двоюродный брат...»
Вдруг меня окатывает чем-то холодным. Вздрогнув, открываю глаза и понимаю, что насквозь промок. Оглядываюсь вокруг, пытаясь понять, что, чёрт возьми, произошло, и тут ещё одно ведро воды льётся на меня. Становится так холодно, что я дрожу, как мокрая собака, но мне удаётся разлепить пересохшие губы и сделать несколько глотков, вытирая лицо.
Чувствуя, как чувства немного вернулись, я глубоко вздохнул.
«Кто этот милый парень, который дал мне эликсир жизни, когда я собирался умереть?»
Сверху раздаётся холодный, неприветливый голос:
— Это тот самый заместитель генерала Жуи, о котором вы говорили?
Я медленно поднимаю голову и встречаюсь с парой ледяных чёрных глаз.
__________________________________________________
*Министр чинов - высший руководитель Министерства по назначениям, чья работа мало чем отличается от нынешней должности менеджера по персоналу.
Глава 2. Тупик
Молодой человек, стоящий передо мной, обладает резкими чертами, сильно раскосыми бровями и горящими глазами под ними. Его губы сжаты в тонкую линию, как будто он размышляет, но его глаза пронзают, как лезвия. Даже спокойное самообладание не может скрыть яростную ауру от этих глаз. На нём тяжёлый комплект блестящих серебряных доспехов, а на нагрудной пластине парит величественный орёл в золотом орнаменте.
Признаюсь, сейчас я выгляжу хреново: растрёпанные волосы, изорванная одежда, грязный с головы до ног. И вот он, красиво одетый, с властным видом. Он автоматически берёт верх. Я приподнимаюсь, игнорируя боль, угрожающую оторвать плоть от костей, и стряхиваю с себя немного грязи. Затем поднимаю взгляд, нисколько не опасаясь его ауры.
Он прищуривается, и на лице появляется жёсткая ухмылка.
— Хань Синь? — спрашивает он, изгибая брови.
Именно этого и следовало ожидать от потомка императорской семьи. Даже два простых слова, слетевшие из его уст, несут в себе непреодолимое чувство силы, присущим только представителям императорского дома — властно, но спокойно, мягко, но строго. Он такой же, как мой двоюродный брат-император, который технически является моим двоюродным дядей, хоть и старше всего на два года. Как будто они сделаны из одной формы. Элегантное и изящное самообладание правящей семьи, которое вырезано, отшлифовано и утончено с самого рождения во дворце. Они превратили это в настоящее искусство...
Очнувшись от мыслей, я замечаю, что Его Высочество наследный принц на самом деле очень терпеливо и вежливо ждёт моего ответа, так что невольно начинаю думать, что это не он отдал приказ облить меня ледяной водой.
— Молчишь? Тогда приму это как согласие.
Его острый взгляд словно пронзает меня насквозь. Он слегка наклоняется и спрашивает:
— Как ты держишься? Эта песчаная буря не для беззаботных.
Я опираюсь на столб позади себя и прищуриваюсь, слишком лень притворяться бескорыстным героем, не боящийся смерти.
— Вам нужно испытать это на собственном опыте, прежде чем сможете судить об этом, Ваше Высочество. Не желаете присоединиться?
Наверное, сейчас у меня очень выразительное лицо, потому что вижу, как на его висках вздуваются жилы.
Но он, очевидно, хорошо воспитан и не так легко выходит из себя, лишь с холодной усмешкой произносит:
— И это внучатый племянник вдовствующей императрицы Хань Великой Жуи? Только посмотри на себя.
Я вздрагиваю от его холодного тона, но всё же небрежно убираю волосы с лица и несколько раз моргаю.
— Война есть война. Не имеет значения, внучатый я племянник вдовствующей императрицы Хань или вы наследный принц Великой Янь, в конце концов, Янь-ван* заберёт нас всех. Не так ли, Ваше Высочество?
В его глазах вспыхивает гнев:
— У тебя много храбрости, Хань Синь.
— Что вы, я недостоин похвалы, — вежливо отвечаю с улыбкой.
Интересно, выгляжу ли я достаточно искренним. Быть осторожным со словами - тяжёлая работа.
Он выпрямляется, всё ещё улыбаясь, но его лицо каждой секундой становится всё мрачнее.
— Пойми, кто здесь имеет право голоса. Даже если ты говоришь эти умные замечания сейчас, неужели ты действительно готов отказаться от шанса на жизнь?
Моё сердце замирает.
Я не святой и определенно не могу отказаться от жизни. Но, даже если мне не очень нравится быть солдатом, сейчас я представляю свою страну.
Поднимаю голову и с ухмылкой наблюдаю за ним.
— Конечно, я боюсь смерти, но я также знаю, что ты не позволишь мне умереть, пока не получишь информацию об укреплении Великой Жуи.
Его рука дергается, прежде чем сжаться в кулак, а улыбка становится жёсткой.
— С начала войны, — продолжаю я, — армия Янь прорывалась сквозь нашу оборону. Но на холме реки Со тебе не повезло, а это значит, что я тебе всё ещё нужен, верно?
Его глаза сузились, как стрелы, словно волк, настигающий свою добычу.
Народ Янь всегда был жестоким; богатые и бедные одинаково любят охоту верхом. Территория Великой Жуи охватывает сотни тысяч ли плодородной земли; двор Жуи управляет миллионами граждан и может похвастаться армией из нескольких сотен тысяч солдат. Нельзя недооценивать мощь Яна, который поставил такую большую страну на грань сдачи.
Что я сделал, чтобы стать солдатом такой страны, и что я сделал, чтобы столкнуться с таким противником?
Его губы изгибаются в презрительной ухмылке.
— Есть изречение, которое гласит: «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе». Я неукоснительно следую этому учению, когда отправляюсь на войну, а также когда допрашиваю пленников, — объясняет он, делая несколько шагов, не глядя на меня, — Хань Синь, внучатый племянник вдовствующей императрицы Хань, осиротевший в раннем возрасте, воспитанный министром Ханом, является известным богатым бездельником столицы. Не стесняйтесь поправлять меня, заместитель генерала Хань.
Меня охватывает тревожное чувство. Чтобы получить такую подробную информацию обо мне, у него должны быть осведомители из ближнего круга. В мыслях полная неразбериха, сердце бешено колотится, но я не собираюсь показывать ему ни малейшего признака страха.
Он поворачивается ко мне с горящим взглядом:
— Армия Великой Жуи, безусловно, искусна в отступлении настолько, что мы не смогли захватить даже высокопоставленного военачальника. Даже такой бездельник, как ты, может считаться солдатом Жуи. Удивительно, что Великая Жуи ещё держится.
Позади него облачённые в доспехи командиры Янь весело хихикают.
Я чувствую, как во мне поднимается гнев, и делаю глубокий вдох, прежде чем поднять взгляд:
— Верно, меня схватили, удача не на моей стороне. При этом, что делает армия Янь, если единственный человек, которого вам удалось поймать — это богатый бездельник вроде меня? Если вы думаете, что такая армия может победить Великую Жуи, вот где действительно будет удивительно!
Треск! Прежде чем успеваю замолчать, слышу, как разрезается воздух и в следующий момент чёрная плеть летит на меня. Я инстинктивно закрываю руками голову и сразу же чувствую, как разрывается кожа. Густая, тёплая жидкость стекает по моей руке.
Я прикусываю губы и отворачиваюсь, не давая им удовольствия услышать мои крики или мольбы о пощаде. Плеть продолжает хлестать, как ливень во время шторма, а потом слышу бесстрастный голос Мужун Юя:
— Довольно. Мёртвый он бесполезен.
Я опускаю руки, и боль пронзает их. Сильно стиснув зубы, смотрю на него.
— Ты храбрее, чем кажешься, — замечает он.
Мужун Юй берёт у стражника плеть и поднимает им мой подбородок:
— Говорят, Жуи — страна красивых женщин, но, похоже что и мужчины там тоже неплохи собой.