Я слегка хмурюсь от раскалывающейся головной боли и затуманенного сознания, но всё же изо всех сил пытаюсь приподняться. Оглядевшись вокруг, горестно вздыхаю.
Ещё одна грёбаная тюрьма!
Едва вырвавшись из пасти тигра, попадаю в волчье логово. Видимо я собрал все неудачи за восемь прошлых поколений. Как только я решил навсегда покинуть Великую Жуи, так тут же без всякой причины хватают и тащат обратно. Небеса решили подшутить надо мной?
Непроизвольно я потираю ноющую шею и спрашиваю:
— Где я?
— Ты ведь шпион, как можешь не знать, где ты? — стражник останавливается передо мной, — сейчас же говори, что тебе удалось узнать!
Я бросаю взгляд и вижу, что солдат одет в доспехи Великой Жуи.
— Смотри, кого ты называешь шпионом! Я заместитель генерала Чжоу.
Он на мгновение теряется, затем быстро приходит в себя.
— Заместитель, понятное дело, должен быть рядом с генералом Чжоу. Не пытайся обмануть меня!
— Я был в плену, мне удалось сбежать и теперь я оказался здесь!
Стражник кажется удивлён.
Не отводя от него взгляда, чётко произношу каждое слово:
— А теперь слушай внимательно. Я был пленён солдатами Янь и только на днях у меня появилась возможность сбежать. Не имеет значение, веришь ты или нет, но отведи меня к генералу Чжоу. Пусть он сам примет решение, что со мной делать, понял?
Выражение его лица резко меняется, на лбу начинают вздуваться вены. Опустив голову и держа в руках плеть, он довольно долгое время размышляет. Затем с каменным лицом он запирает меня в камере и молча уходит.
Вымотанный и замерзший, я оседаю на землю и глубоко вздыхаю.
Невозможно узнать, остался ли верен или же стал предателем тот, кому удалось вернуться из плена. Я только хотел потянуть время, попросив о встрече с генералом. Если он хоть немного усомниться во мне, то даже ради дяди-министра не пощадит.
Подняв голову смотрю на облупившуюся стену. Тяжёлое гнетущее чувство поднимается из глубины моего сердца и смутно заполняет его печалью.
Прошло довольно много времени. Факелы почти угасли, а чёрные тени слились со стенами. Никто так и не приходит, не слышно ни малейшего звука шагов или слов.
Я закрываю глаза, сворачиваюсь калачиком и утыкаюсь лицом в колени.
Холодно. Как же холодно. Так устал. Как же я устал, что даже нет сил ни говорить, ни дышать. Настолько устал, что хочется прямо сейчас провалиться в глубокий сон.
Здесь Великая Жуи, родная земля, но почему же я не чувствую ни капли тепла?
Вокруг царит тишина и покой. Нет ничего, кроме бесконечного мрака, как будто я умер и попал в очередной круг перерождения.
— Хань Синь.
Резко распахиваю глаза и вижу стоящую за дверью камеры в тусклом свете тёмную фигуру. По голосу не похож на генерала Чжоу, но тем не менее хорошо знакомый. Приглядываюсь повнимательнее, понимаю, что это же Се Чжэнь.
Он открывает дверь, тихо прокрадывается внутрь и садится рядом со мной на корточки.
Я смотрю на него без каких-либо эмоций:
— Значит, ты смог вернуться?
Он слабо кивает. Его лицо остаётся в тени, тело напряжено, а правая рука спрятана в рукаве и немного дрожит.
— Должно быть, большая удача иметь такого отца, как твой. Ты вернулся, и как будто ничего и не произошло, а меня сразу за шпиона приняли, — перевожу взгляд в другую сторону и наблюдаю, как едва мерцает факел, а пламя безжизненно танцует заставляя два наших силуэта то появляться, то исчезать.
Се Чжэнь из тени поднимает голову, его перекошенное бледное лицо в мрачной тюрьме выглядит особенно жутко.
— Просто иди и признайся, — устало говорю я, потирая рукой лоб, — когда сюда придёт генерал Чжоу, у тебя не будет такой возможности.
Он снова опускает голову и, словно изо всех сил пытается держать себя в руках. Я начинаю выходить из себя, с каких это пор он стал вести себя так неразумно?
Вдруг перед глазами мелькает стальной отблеск. Одним лёгким движением руки он приставляет холодный кинжал к моей шее.
— Не двигайся.
Хладнокровное лезвие разделяет нас и никаких слов не нужно. От холодной стали по телу пробегают мурашки, а на спине выступает холодный пот. По истечению долгого времени Се Чжэнь наконец нарушает тишину.
— Хань Синь, если бы ты не вернулся, до этого не дошло бы, — говорит он сквозь стиснутые зубы.
В голове то-то щёлкает и я начинаю смеяться:
— Се Чжэнь, ты боишься, что я выдам тебя?
Он молчит, но по его глазам я уже знаю ответ.
— Той ночью, вскоре после того, как ты упал в реку, отряд Янь догнал нас, и мы подумали: чёрт возьми, если мы всё равно умрём, почему бы не рискнуть? И мы все прыгнули в воду, — он немного надавливает на кинжал, — думаю, наше время ещё не пришло. Нас спасли патрули Великой Жуи.
Я с усмешкой смотрю прямо ему в глаза:
— Так, значит, ты подумал, раз я уже упал в реку, шансы на то, что я выживу, настолько малы, что никто никогда не узнает о твоём предательстве. Кто знал, что я вдруг появлюсь из ниоткуда, и это просто заставило тебя паниковать и метаться от беспокойства. И ты подумал, почему бы просто не избавиться от меня, не так ли?
Он хмурится.
— Ты слишком умён, Хань Синь, так умён, что от этого становится не по себе.
Из ниоткуда появляется порыв ветра, пламя факела вспыхивает с новой силой, освещая половину его мрачного лица. В воздухе витает жажда убийства.
Я поднимаю взгляд и усмехаюсь:
— И вот мне стало интересно, почему так долго не приходит генерал Чжоу? Думается, его даже не уведомили обо мне.
Он страдальчески улыбается:
— Все ровно укрепления у реки Со падут вне зависимости от моих слов. Генерал Чжоу уже принял решение покинуть это место, отступить и укрепить Южный перевал.
Он намеревается что-то ещё сказать, но останавливается, рука, держащая кинжал, слегка дрожит.
— Я не хочу убивать тебя, Хань Синь. Мы были хорошими приятелями, иногда вместе попадали в переделки в столице, но теперь... У меня нет другого выбора, кроме как...
Я в упор смотрю на него:
— Если я дам обещание не выдавать тебя, ты сможешь подтвердить, что я не шпион?
Он колеблется, а затем качает головой:
— Нет, я не стану этого делать. Я не могу оставить ни малейшей зацепки.
Я не могу удержаться от горького смешка:
— В конце концов, ты сын Се Юня, такой же жестокий и хладнокровный, как и он.
В его глазах появляется отчаяние, рука сильнее нажимает на кинжал. Я уже чувствую, как по шее медленно стекает тёплая струйка.
Его глаза становятся больше:
— Мне очень жаль, Хань Синь!
— Стена рухнула! Стена рухнула! Янь прорвались! Янь... — панические крики доносятся снаружи тюрьмы.
Се Чжэнь быстро впадает в панику и оборачивается. Я пользуюсь моментом и отталкиваю кинжал. Следующее, что я помню, как шею пронзает боль. Он поспешно оборачивается и бесцельно бьёт кинжалом в меня.
Лезвие вспыхивает белым.
Так как всё это время я сидел на корточках, мои ноги так онемели, что увернуться от удара просто не могу. Я отчетливо слышу звук вонзающегося в меня кинжала. Так больно, как будто тысячи лезвий пронзили мою грудь.
Во рту чувствуется привкус крови. Се Чжэнь резко вытаскивает кинжал, из раны хлещет кровь, перед глазами всё застилает красная пелена.
Силы мгновенно покидают меня, как будто их высосали, всё тело обмякло и я падаю на холодный пол. Се Чжэнь трясётся весь от страха, кинжал выпадает из его руки и по всей камере разносится звон. Я наблюдаю, как он спотыкаясь об собственные ноги выбегает из камеры в такой спешке, что забывает запереть дверь.
Моё тело медленно холодеет. Единственное, что я сейчас чувствую, так это то, что моё сознание мутнеет, я словно плыву в пустоте, раскачиваясь взад-вперёд и уносясь в какое-то неведомое место.
Видимо, моя удача окончательно покинула меня. Боюсь, это конец...
Хочется смеяться, но я настолько слаб, что на это просто не хватает сил.
Как же... обидно, вот так умереть от рук своего соотечественника.
Перед глазами мелькают лица: Вдовствующая Императрица, дядя, тетя... двоюродный брат... моя компания бездельников.... Думаю, если я действительно умру, никто не станет горевать, лить слёзы на моей могиле и жечь благовония.
Чувствую себя жалким.
Даже если умру здесь, они не станут оплакивать меня. Последние двадцать лет моей жизни были просто большой глупой шуткой. Пока Великая Жуи стоит, они остаются теми, кем являются: милостивой Вдовствующей Императрицей, Величественным Императором, почетным министром... А у меня даже не было возможности увидеть лица моих родителей, услышать их голоса.