Ужин прошёл, можно сказать, почти в домашней обстановке. Жена князя и две её дочери лет по пятнадцати-шестнадцати быстро взяли Линн в оборот и те после ужина быстро исчезли на женской половине. Меня же князь пригласил в свою библиотеку, где, судя по всему, он работал по вечерам. Сопровождал нас его сын, по виду не на много моложе меня. Его манера во всём подражать отцу порой вызывала ироничную усмешку. Князь потихонечку натаскивает его, готовит, так сказать, себе замену на будущее.
Наша дальнейшая беседа шла в русле ранее обозначенных намерений. В ходе дальнейшего диалога всё отчётливее и отчётливее проявлялись недостатки общения с разумными лишёнными нейросетей. Взять хотя бы номенклатуру предлагаемых товаров, можно было бы просто сбросить файлик с данными, а здесь пришлось заранее побеспокоиться по этому вопросу и по старинке распечатывать весь список на пластиковом носителе. И так почти во всём. Возник вопрос по оплате. Понятно, что местная валюта меня не интересовала, но князю было, что мне предложить. Во-первых, княжество славилось разработкой полезных ресурсов, больше всего меня заинтересовали редкоземельные металлы, которые всегда ценились в Содружестве. Во-вторых, залежи крупных алмазов, здесь они почему-то не пользовались особым спросом, а в том же Содружестве, после соответствующей обработки, могли бы использоваться, как накопители. Ну, и в-третьих, кое-что сохранилось от далёких предков.
Договорились, что дальнейшие торговые дела с моей стороны будет вести Линн, а со стороны князя его присутствующий сын. В этом я был полностью согласен с владыкой — такое дело отдавать в чужие руки было бы весьма недальновидным шагом. Договорились, что после "саммита" я забирал с собой Корда (сына князя) и устанавливал ему нейросеть с учебными базами. Владыка попытался увеличить число претендентов на установку нейросетей, но я посетовал на отсутствие свободных медкапсул в связи с наплывом увечных контрактников. Князь в ответ усмехнулся и пообещал решить эту проблему. После недолгих споров решили, что за каждый десяток молодых и здоровых претендентов я обязывался устанавливать нейросеть по предоставленному князю списку, учебные базы проплачивались отдельно. Напоследок я подарил владыке планшет и оборудование для обучения языку Содружества в виде обруча, надеваемого на голову с соответствующей встроенной ментограммой.
С самого утра в "конференц-зале", где будет проходить встреча посланников, я установил терминал галопанели. В системе не было стационарного узла гиперсвязи, но имеющийся на борту аграфского транспорта комплекс вполне позволял транслировать основной пакет информационных и развлекательных программ Содружества. Как только я настроил галопанель и перевёл её управление на планшет Корда, рядом образовалась толпа домашних и прислуги. Сын князя, изучивший за ночь общий язык Содружества, довольно бойко переводил своим сёстрам и матери. Их реакция на увиденное была вполне предсказуема — полная прострация!
Официальное мероприятие началось в 11 часов по местному времени. Я с Линн заходили в зал последними. После нашего торжественного объявления двери зала открылись и мы прошли к нашим местам, обустроенные рядом с князем Лар де Грин. Довольно противно ощущать на себе десятки оценивающих взглядов. Линн тоже была явно не в своей тарелке. Оно и понятно: меня скорее оценивали, а её больше представляли… Эманации вожделения были довольно отчётливы и доносились со стороны представителя юго-восточного княжества. Можно сказать, что Линн их поразила, о чём я ей и сообщил по нейросети. Та лишь брезгливо поморщилась в ответ.
А дальше наступила очередная говорильня. Каждый из представителей княжеств по очереди пытался доказать, что сложившийся миропорядок этого мира целиком заслуга его сюзерена. Выступление представителя княжества Лукрэ мы так не услышали в связи с его отсутствием, но за него оторвался эмиссар из юго-восточной провинции. Вышло довольно забавно — самые могущественные княжества западного побережья оказались сосунками по сравнению могущественной коалиции центра и юга-востока. Зарвавшийся эмиссар, внезапно осознал, что наговорил несколько больше, чем планировал и неловко замолк. Надо сказать, что к его выступлению особо никто и не прислушивался — сюжеты на галопанели, пусть и без звука, были гораздо интереснее и значимее, чем речь посланника с юга. Протестов в свой адрес я так и не услышал, даже эмиссар не рискнул предъявить их мне напрямую.