- Да Вы настоящая походница! Приходите к нам еще, нам такие туристы нужны, - приглашали её радушные сафоновцы, любившие поесть (кто не любит-то?).
- Я за вами не успею, - махнула Ирка рукой, - я в оздоровительные хожу.
- Да уж, ты «ходишь»! – «заложил» её Андрей. – Так несешься, что никто догнать не может!
И рассказал под общий смех, как Ирка бежала, «догоняя» оставшуюся позади группу Баранова. – «Целый час за ней гнался, чтобы ей это сказать!» - закончил Андрей.
Отсмеявшись, вспоминали забавные происшествия и курьёзы. Ирка видела этих людей впервые – и чувствовала себя в их компании своей, как если бы ходила с ними несколько лет. Вместе со всеми она наслаждалась отдыхом, и ей было немного жаль тех, кто увлекался оздоровительными походами и никогда не бывал в тренировочном.
Разница была – огромной! В тренировочных постоянный «кадровый» состав, веселая, в любую погоду неунывающая компания, и необыкновенно красивые маршруты!
А какие привалы! Сказка! Как метко сказал Мишка Колыванов, привал – это смена активного отдыха на пассивный. И костер у них жарче! И чай вкуснее!
Так думала Ирка, и никто не мог убедить ее в обратном – потому что хитрая Ирка никому не поверяла своих мыслей. Вот и сейчас – сидела у костра и мечтала, сама не зная о чём. Слушала забавные истории, которых в жизни каждого туриста – великое множество, да не всякий умеет рассказать…
У Сафонова, однако же, умели. И смеялись так, что смех застревал где-то под рёбрами и там щекотал и медленно таял – как тает мороженое, оставляя вкусный холодок восторга. Ирка уже любила эту группу. Она была наверху блаженства, наслаждаясь идущими от костра волнами живительного тепла и прихлебывая из кружки ароматный брусничный чай, когда вдруг услышала знакомую фамилию. Говорили о группе Михаила Колыванова, которого Ирка хорошо знала. Хорошая у Миши группа! Кстати, тоже тренировочная, но темп здесь был послабее, и Ирка за ними успевала.
Мишу «продёргивали» довольно хлёстко – Колывановская группа «прославилась» в туристских кругах обильными обедами и как следствие, двухчасовыми неслабыми привалами). За два часа съесть всё принесённое было проблематично, однако же – съедали. И отдохнув, бежали на лыжах ещё километров пятнадцать, причем в хорошем темпе. Вот такие «мастера оригинального жанра».
За глаза Мишину труппу называли «обжорным рядом» и «полевой кухней», но Колыванов не обижался. «Поесть ведь тоже надо» - говорил он добродушно. Здесь пора рассказать о том всеобъемлющем смысле, которое колывановцы вкладывали в слово «поесть».
На общий стол (разостланную прямо на снегу скатерть) выкладывалось из рюкзаков устрашающее количество бутербродов, салатов, закусок, разнообразию которых позавидовало бы любое кафе. Кроме этого, на обед полагался суп – и не из пакетиков, где капустка в кипяточке плавает (по определению Колыванова), а непременно с курятиной или домашними фрикадельками (то и другое быстро варится). Суп разливали в торжественной обстановке, словно это был пунш.
Но прежде – пересчитывали миски. Если мисок оказывалось меньше, чем едоков, всем миром искали «виновника». Если у кого-то не было миски – ему выдавали запасную (прим. автора: жестянку из-под атлантической сельди). И только после этого приступали к «раздаче».
Дежурный (по здешнему костровой) вываливал в каждую миску по куску курятины или с десяток ароматных фрикаделек. Курицу приносили замороженную и рубили топором (а вы думали, топором только дрова рубят?). Фрикадельки лепили дома, сдабривая говяжий фарш черным перцем, хмели-сунели и всякой душистой всячиной. Замораживали в морозилке – и на привале высыпали в кипящий котелок. Он успокаивался, затихал, потом снова начинал клокотать, и тогда в него бросали картошку, лаврушку, лук – и аромат сытного варева просто валил с ног… Вот какие чародеи были в группе Колыванова.
После «отгрузки» курятины наливали в каждую миску половник гущи. Затем – половник бульона (девушки ойкали и хватали миски, дабы избежать количества, оставив в миске качество) . Затем – наливали добавки желающим (желающие были всегда).
После бутербродов и супа приступали к чаю с вареньем и лакомились домашней выпечкой, которая была непременным атрибутом и девизом группы. Да что говорить! Сорок раз скажи «халва» - во рту сладко не станет. Лучше один раз сходите к Колыванову и попробуйте.