Глава 7. Технологическая
Переехав к югу от горной гряды, я оказался в мире существенно более богатом, чем суровый северный край, в котором прошло моё детство. Во первых, тут легко отыскался лён. Он просто встречался на лесных полянах и на травянистых склонах. Собрать семена и посеять их - что может быть проще! Это особенно важно, потому что, наконец-то в моём распоряжении оказалось растительное масло, выжимаемое из его семян. А это, кроме всего прочего, олифа, то есть неплохое покрытие для деревянных изделий. Вот туда-то и ушла, наконец, канифоль, которой у нас скапливалось немеряно после отгонки скипидара из живицы.
Зачем нам покрывать древесину? Чтобы изделия служили дольше. Те же рамы в окнах от сырости набухают, а потом рассыхаются. А они у нас довольно частые, потому что стёкла маленькие и толстые. Опять же двери, если их поведёт - одна морока с ними.
На что мы эти двери подвешиваем? Так на шарниры. Железные. Ну да, варю я помаленьку сталь. А из чего, спрашивается, было делать стеклодувные инструменты? Трубку, прежде всего? Поэтому пришлось поколдовать с охрой, что привозят на торжище, а потом и сговориться с человеком, что её доставляет, о постоянных поставках. Про то, как устроена печка и какую мы применили технологию, распространяться не стану - это в рецептурах прописано. Производство это мы в Буреломовке разместили, подальше от чужих глаз. И ничего железного никому постороннему не показываем - я вообще противник быстрого распространения технологий за пределы нашего Союза, и вожди со мной согласны.
С другой стороны, железо у нас мягкое, ножи или топоры из него получаются неважнецкие, а пилы - одна морока с ними потому, что мигом тупятся. Так что, если честно, показывать этот срам постороннему человеку просто стыдно. Да и немного пока этого добра. Только для себя и хватает. Лемех, например, сделать.
Спросите, на ком мы пашем? На волах. Бычков молодых Мягкий Шаг с Рокочущим Громом отлавливают по весне в окрестностях Тупого Бычка, мы с Тугим Пучком их оперируем, а уж потом выкармливаем малышей козьим молоком и, как подрастут, в упряжку ставим.
О чём поведаю с гордостью, так это о мёде. Местные жители, что живут южнее гор, знали бортничество, однако было это занятие редким, уважаемым и даже полагалось доступным только Говорящим с Духами. Вот это положение я и поломал. Может, кто не забыл, поминал я о скитаниях Зелёных Лягушек. Так вот, в верховьях большой реки нашли они места, где оказалось мало дичи. Леса там редкие, горные. Травы густые низкорослые и вообще места подходящие для волков, которые основную массу дичи и употребляют в пищу, мало что оставляя людям. Но главное - пчёл в тех краях много. Так много, что бортники повадились ходить туда на промысел.
Промысел же, дело, зависящее от удачи и добычливость его не то, чтобы невелика, но неустойчива, потому что разысканные и ограбленные пчелиные семьи чаще всего, уничтожаются самими добытчиками при извлечении мёда. Это положение и следовало изменить.
Наделали мы деревянных ульев со съёмной крышей и извлекающимися рамками, а потом закинули туда, в верховья большой реки, три охотничьих семьи, в которых отец семейства хорошо знаком с пчёлами. Дома им выстроили, провианта завезли: гороха, крупы и консервов. И потихоньку пошел мёд в количествах, что не только лизнуть, но и ложкой черпануть можно.
Пасеки огородили высокими заборами, на торжище Атакующий Горностай открыл для нового смешанного племени неограниченную кредитную линию, а мне вспомнилось из какой-то книжки: "Не мажьте йодом, мажьте лучше мёдом". Попробовали делать сладкие повязки. Ничего так, действительно помогает.
Я почему так про это рассказываю. Потому что первая для нашего Союза плановая операция по освоению новой технологии была проведена с положительным результатом без сучка, без задоринки. Это при том, что сам я ничего толком о пчеловодстве не знаю, кроме устройства домиков для летучих тружеников. Положился на опыт и смекалку древних людей. Так вот: и новая отрасль хозяйства возникла, и элементы централизованного снабжения проявились выпукло и однозначно. Ну и воск стал включаться в рецептуры влагостойких пропиток и покрытий.
Учил нас марксизм, будто материя определяет сознание. А мой жизненный опыт подсказывает иное: умный и умелый человек - основа всего. И развитие общества тем скорее и успешней, чем согласованней действуют его члены. Отсюда и старание моё прежде всего не наделать всяких штукенций с чудесными по нынешним временам свойствами, а так поставить дело, чтобы древние люди полагали необходимым деток своих к мастерам в обучение отдавать, чтобы выучились те письму и счёту, ремёсла превозмогли, да ещё, чтобы каждый придумку какую придумал.
Тут пока керамическая школа впереди остальных. Не удержусь, поведаю о наконечниках для стрел и копий. Они нынче, если спереди посмотреть, напоминают формой коническую пулю. А сзади в них - глухое отверстие, которым наконечник надевается на древко, словно напёрсток, и закрепляется клеем. Закавыка в том, что керамика разбивается от удара о твёрдое, поэтому и позаботились мы о том, чтобы насадить новый наконечник вместо расколоченного было секундным делом. А для этого всё у нас стандартизовано по размерам. Конец стрелы обрабатывается специальной точилкой, вроде тех, что для чинки карандашей. Только не на конус, а цилиндрически. Ей, точилкой этой, и новую стрелу до размера доводят, и при ремонте, остатки засохшего клея "сгрызают".
Полагаете, сложное изделие эта точилка? А то! У нас уже и бутыли из керамики делают, совмещая перед обжигом две части, верхнюю и нижнюю, по точно совпадающему контуру. Повторюсь, если кто запамятовал: количество тут никого не интересует. Во главе угла качество и точность исполнения. Без этого никакой производственной культуры не бывает, техпроцессы нестабильны, а работники расхлябаны. Уж поверьте моему опыту. А количество даётся нам усидчивостью и навыком.
Разумеется, элементы стандартизации пришлось ввести уже на самых начальных этапах. Про горшки и крышки я рассказывал, так и в области наконечников - та же самая история. Для дротиков, взрослых луков и женско-юношских. Три размера. И три размера для копий, однако, там другая форма, чтобы были режущие кромки.
Ещё интересный камень стали привозить. Не твёрже кремня, но и не мягче гранита. Не ломается он и не раскалывается. Кроме как резцом или обтачиванием его и не взять ничем. Ну да у нас по инструментальной части дела обстоят неплохо. Главное - точильные круги мы спекаем. В том числе и с корундом. Так что очень приличные топоры из этого камня получаются. Я долго пытался вспомнить правильное название нового минерала, но кроме того, что оно похоже на имя очень красивой царицы Нефертити, ничего мне на ум не пришло. Так что для простоты стал называть этот камень нефритом.
Нет, полного аналога стальным лезвиям не получилось - толще жало надо делать у нефритового топора, а значит, угол заточки не столь острый, как хотелось бы. И вязкость материала недостаточна для отковыривающих ударов при выемке пазов. Однако, общее впечатление от такого инструмента очень хорошее, если его периодически затачивать. То есть, поставить бревенчатый сруб, работая нефритовыми топорами уже можно, хотя и не так это ловко получается, как со стальными.
Хм. Вроде, ничего не забыл. Да не так уж много изменений в жизни древних людей произошло при моём участии. По части кройки и шитья заметны отличия от ближнего окружения, ну и мужчины всё чаще и чаще остригают косы, и бороды носят короткие. Просто потому, что это удобней.
Отношения же в сообществе, населяющем здешние места, я бы охарактеризовал как рыхлые. Вожди, или старейшины, нашей старой северной закваски к сотрудничеству расположены всегда, да ещё Рокочущего Грома из южных я бы смело отнёс к этой славной когорте. Племя Пушистых Колонков, постоянно проживающее в Тупом Бычке, не каждый раз принимает участие в наших затеях. Про остальных же и не скажешь ничего определённого. Ходят-бродят вокруг. На зимовки приходят, лечиться тоже завсегда к нам. И ещё инструменты выпрашивают. Вот заявится к тебе старейшина, два чайника чая выпьет неспешно, да всё под разговор про то, как бы славно было охотиться, когда бы были у них… длинный перечень соседских потребностей приводить не стану. Деток в учёбу мы принимаем безвозбранно, а в остальном - пустая трата времени эти разговоры.