- Вы надолго здесь остановились? - задал вопрос подошедший ближе остальных мужчина, держащийся демонстративно уверенно. Вроде как, предводитель. По всему - на нас вышла охотничья группа, потому что без поклажи.
- Здравствуйте! - отвечаю. - Шаман Северного Союза Самостоятельных Родов Степенный Барсук рад приветствовать на бескрайних полуночных просторах охотников из долин. Проходите к костру, согрейтесь его теплом, отведайте горячего чаю. Поговорим, пока приготовится ужин.
- Здравствуй, Степенный Барсук. Я Шершавый Камень. Привёл жителей Марыды через горные кручи в поисках земель, где можно поселиться. Мы думали, что тут никто не живёт, но сегодня увидели лодку, которая привезла сюда людей.
Поэтому, говорю. Мы первыми заняли это место и просим вас его покинуть, - ага! Вот, оказывается, как формулируется вежливая просьба выметаться, о которой когда-то рассказывали мне Зелёные Лягушки.
- Я понял тебя, Шершавый Камень. И я не стану спорить. Пока же - будьте гостями у нашего костра.
- Нет, Степенный Барсук. Наши обычаи не позволяют нам принимать гостеприимство тех, кто вторгся в наши пределы.
- Мы ведь не знали, что эта земля уже занята, - продолжаю я искать способа мирно урегулировать это недоразумение. Поэтому, прошу, разреши нам погостить здесь две недели, а за это я подарю тебе большой звонкий горшок. Этот самый, - показываю на стоящий на огне керамический котёл.
Камень, исполнив ритуальную часть действа, внимательно рассматривает посудину. Предложение его явно устраивает:
- Хорошо, Степенный Барсук. Если напиток, приготовленный твоими жёнами, окажется вкусным, так и быть, оставайтесь.
Чай был вкусный. Ещё бы ему не быть таковым, когда на угощение мы извели весь запас орешков с мёдом, что прихватили с собой.
Утром я наковырял уголька, выходящего прямо на размытый паводковыми водами откос, и приступил к его изучению. У меня с собой прихвачен самогонный аппарат и весы. Сами понимаете, тут у нас далеко не антрацит, так что и жидкую фракцию нужно выделить и, взвесить сколько золы остаётся. Опять же, зола золе рознь, да и каменноугольная смола бывает разная. Ну и качество летучей фракции оценить не вредно. Вдруг - чистый бензин получится? Я ведь про углехимию знаю только то, что есть такая наука, а изучать её мне совершенно не пришлось.
- А скажи мне, Степенный Барсук, что хорошего проистекает от вашего Союза. Такого, что вы в него объединились? - передо мной сидят старцы деревни Марыда, той самой, что пришла сюда из богатых долин южных склонов гор. Они новички в этих краях, поэтому полагают необходимым порасспросить нас, тутошних, о жизни здешней непростой. Ну а потом приметили мониста со знаковыми бляшками и, слово за слово, разговор перетёк на обсуждение формальных вопросов. Ребята явно прощупывают почву, на которую невольно ступили.
- Хорошего мало, - притворно вздыхаю я. - Одни хлопоты. Вот, скажем, хозяйки собирают золу из печей и очагов, просеивают её и складывают в укромных местах. Разве пожелают ваши женщины проделывать такую грязную работу?
- Это ведь, неспроста, юноша, - улыбается старший из моих собеседников. - Не мучай нас загадками, рассказывай, зачем вы так поступаете?
- Когда золы накапливается много и, если нет огорода, который требует удобрения, золу замачивают в больших сосудах, дают отстояться, а прозрачную жидкость, называемую щёлоком, используют для мытья посуды или рук. Но чаще, эту жидкость выпаривают и, осевший порошок, поташ, отправляют в керамическую мастерскую в Горшковку. Мастера пользуются им, чтобы сделать хорошую посуду.
- Да, у вас очень хорошая посуда, - старик с удовольствием разглядывает обливную чашку, из которой пьёт чай, - он замолкает и выжидательно смотрит на меня. Мол, чего остановился? Дальше давай!
- Все кости мы собираем и тоже отправляем в Горшковку. Это нужно для изготовления вот таких котлов, - показываю я на ёмкость из неглазурованного костяного фарфора. Ту самую, что обещана в уплату за дарованное нам право пребывать здесь. - Ещё женщины собирают весь жир. Его увозят туда, где варят мыло. Также из него делают вот такие свечи, - демонстрирую стеариновый огарок. - В определённый период все подряд рвут щавель, чтобы выдавить сок и выпарить из него твёрдый осадок, нужный для получения клея, не разбухающего вводе.
Я умышленно умалчиваю о великом и значительном, чтобы дать прочувствовать собеседникам, насколько много взаимодействий на самом простом, бытовом уровне связывает отдалённо живущие посёлки и семьи. Цивилизация - это сотрудничество. Вы не забыли? Тонкое и прочное крапивное волокно, превращаемое в похожие на шелк ткани, это и поток крапивной кудели, которую треплют по обе стороны гор. И это ритмично работающий канал доставки, перекинувшийся через волок, который теперь имеет дорогу с твёрдыми покрытием, по которой нетрудно пройти с тачкой. Из чего дорога? Где тёсаный камень, а где и хорошо прилаженная плаха. Для одного колеса не так-то широко нужно замостить.
Большое, раскиданное на огромных пространствах, хозяйство, части которого действуют согласованно, наладить безумно сложно. Ведь даже примитивного телефона, и того у нас нет. А вот почта помаленьку вырисовывается. Она без служащих - действует оказиями. То есть, когда кто-то куда-то отправляется, говорит об этом старейшине, а тот смотрит, не ждет ли своего срока грамотка в те края? Медленно? Попробуйте организовать лучше! То-то. Не, ну случается, и гонца отправляют, однако, превращать всё население в курьеров и посыльных - до этого наше сообщество пока не доросло.
- А еще, когда мы уходили через горы, донёсся слух, будто ваш Союз выменял селение Гидако, чтобы укрепить его против праттов, - продолжает приставать ко мне с вопросами старец.
- Было дело, - "сознаюсь" сразу. - Вождь Дальний Бросок с лучшими охотниками Союза попытается остановить вытеснение людей долин с их территорий.
- Жалко, - мои собеседники словно хором это произнесли. - Если бы вождь Дальний Бросок пришел на год раньше, мы приняли бы его, как дорогого гостя и помогли всем, что в наших силах.
- В том-то и беда, что старейшины селений долины никак не объединятся против пришельцев, - сетую я. - Едва мы осенью разгромили пришедший со стороны низовий отряд, как они увели своих охотников по домам и не стали помогать нам строить укрепления.
Собеседники запереглядывались и отвели взоры. То есть, они, конечно, понимают моё возмущение, но и заботы коллег им близки. Я же не тороплюсь "наскакивать" а размышляю о том, получится ли этих людей включить в Союз. Они ведь совсем другие, чем мы. Меркантильность уже проросла в их обществе и впитана с молоком матери. Да что греха таить - и среди нас немало людей, не спешащих прикладывать усилия, если видимый близкий результат им неинтересен. Так или иначе, пора подумать о введении денежного обращения, позволяющего эту самую меркантильность приручить, выразив личную выгоду в осязаемых символах. Вроде игровых фишек, что ли? Нет, ну хоть разорвись! Мне ведь уголь нужно исследовать, а не разговоры глубокомысленные вести. А тут, понимаешь, тема мотивации человеческих действий прёт наружу со страшной скоростью.
Не все вопросы годятся для того, чтобы обсуждать их большой толпой. А есть и такие, по которым даже малой группой не столковаться, потому что слишком они головоломны и неоднозначны. В общем, думал я в одиночку, а уж когда придумал, тогда и потеребил сначала батюшку своего, Атакующего Горностая. И, только когда мы с ним, главным нашим торговцем, между собой всё перетёрли, тогда и Тёплого Ветра ввели в курс дела.
Ну да по порядку:
Начали мы с денежного знака. Взяли бляшку из неглазированного костяного фарфора (фиг её, кроме как у нас, где сделают), и нанесли на неё знак Союза - букву "S". Только для ясности, что это не символ принадлежности к нашему сообществу, перечеркнули его начертание двумя вертикальными линиями.
Вторым шагом чисто для себя прикинули, что эта "монета" должна быть `эквивалентна заработку одного человека за добросовестно отработанный день: то есть на такую денюжку у Противной Воды можно и переночевать, и еды купить. Сами понимаете, что не уследишь за этим, но для масштаба ориентир не вреден. Потому, что вслед за этим начнётся формирование цен исходя из соотношения спроса и предложения, найм работников, при котором тоже надо бы как-то берегов не потерять. Это, разумеется, наше внутреннее представление, посторонним абсолютно ненужное.