– Кирилл, ты меня совсем за дуру держишь?
Наташа схватила меня за руку и потащила мимо двух аккуратных домиков, забора, затем маленького палисадника, сараев, огородов. Мы буквально за три минуты пересекли весь Старый Плёс и оказались на другом его краю. Наташа почти бежала по тропинке, а я старался поспевать. Еще буквально три десятка метров, мы обогнули кусты, и я услышал сдавленный мат.
– Ну ё-ё-ё-ё-ё-ё…
Я стоял и улыбался, именно это и ожидая увидеть. Сразу за кустарником с парой небольших осин начиналось огромное Мшинское болото. Тропа резко заканчивалась, и дальше начиналась непролазная топь. Светло-зеленое, покрытое вспучившимися кочками, одно из самых больших болот Ленинградской области. Лето выдалось нежарким, и даже с самого края были видны маленькие оконца, заполненные чернеющей водой.
Наташа, будто хватаясь за последнюю соломинку, спросила:
– Может, мы вышли не туда, я дома спутала?
Я покачал головой.
– Неа. Тут так и должно быть, и было всегда. Болота, болотца, болотища. Не удивлюсь, что в глубине живут вообще неведомые чудовища. Оно отсюда тянется километров на двадцать.
– Но как я тогда пришла? Кирилл, я не вру.
– Не знаю. Я бы сказал: приплыла на лодке и морочишь мне голову, но, хоть убей, даже представить не могу, зачем тебе это.
Наташа сникла. Сразу, одномоментно, как будто вытащили лампочку, освещавшую ее изнутри. Я стоял рядом и не мог сказать ничего путного. На автомате вытащил телефон. Сети не было все так же. Карта навигатора, на которой я показывал Наташе наше месторасположение, моргнула и перешла в ночной режим. Было еще светло, но уже скоро наступит ночь.
– Пошли тогда к моей лодке, вернемся, у меня машина на том берегу.
Наташа не отреагировала. Она стояла и смотрела на кажущееся отсюда бесконечным море болота. Так бывает, когда сталкиваешься с чем-то настолько непонятным, что осознать просто не получается.
Я взял девушку за руку.
– Пошли быстрее, ночевать в этом месте мне совсем не улыбается.
Все так же ни души. Я по пути забрался в один из огородов, залез в парник, который никто не открывал с самого утра, и набрал желтеющих от недостаточного полива огурцов. Распихал их по карманам, затем набрал под деревом несколько яблок. В голове мелькнуло раскаяние в воровстве, я поморщился и вышел обратно, аккуратно притворив за собой калитку и закрыв щеколду.
Одно яблоко отдал Наташе, другое, обтерев о рукав, сгрыз сам. Странный сорт, не помню таких – вроде ранние, а почти несладкие. Наташа меланхолично ела свое яблоко и в абсолютной прострации смотрела по сторонам. Судя по всему, история с болотом доконала ее окончательно.
Я решил не приставать к человеку и начал придумывать, как же она могла здесь оказаться. Наживка, чтобы вывести меня к сообщникам? Глупо. Ну вот не верю я в то, что кто-то решится на засаду в таком месте. Да тут можно сто дней просидеть и никого не увидеть. Я напомнил себе о найденной обертке и практически нетронутом городе, но все равно отмахнулся от мысли о преступном сговоре. Может, ее высадили друзья с проплывавшей лодки? Ну, например, за плохое поведение.
Я поморщился, эта история стала напоминать совершеннейший бред – Робинзон Крузо на минималках, к тому же эта версия абсолютно не объясняла, зачем ей врать. Верить в чертовщину и исчезающие тропинки не хотелось совсем. Я поежился и в очередной раз ощутил ноющее под ложечкой мерзкое чувство, словно нудевшее изнутри: «Сваливай, быстрее отсюда сваливай». Тоже верно, на носу ночь, фотки есть, и проще свалить, посадить девицу на электричку, выпить пива и, лежа в своей кровати, попытаться понять, что же я здесь увидел.
До причала дошли быстро. Лодка так и стояла на месте, привязанная, где я ее оставил. Хоть это хорошо – вещи тут не пропадают. Я помог спуститься по-прежнему погруженной в себя Наташе. Спросил, не забыла ли она что. В ответ получил лишь мотание головой. Аккуратно уселся и погреб прочь от Старого Плёса. Тумана на реке уже не было, а вот темнело быстро. Я греб, постепенно ускоряясь, словно убегая от кого-то. И все такая же давящая тишина, в которой даже входящие в воду весла, казалось, звучали мягко и почти неслышно. У меня в голове родилась одна удивительно логичная и при этом удивительно мерзкая идея, которую я больше всего сейчас не хотел озвучивать.
Я вывернул из-за острова, сделал еще десяток гребков в нужную сторону и, обернувшись через плечо, стал вглядываться в приближающийся берег. Было уже почти темно, но то, что нужно, я разглядел почти сразу. Во рту стало кисло, а сердце забилось с огромной скоростью. Берег, белеющая песчаная отмель. А вот машины на месте не было.