Вскоре лес поредел, а потом кончился. Хобик удивился. Так сделалось просторно вокруг, так далеко видно!
Пробравшись сквозь березовый частокол на опушке леса, он попал на старый снежник и немножко потоптался на нем, испытывая мальчишеский интерес к этой новинке. Он даже попробовал пожевать снег, но закрутил мордочкой. Неприятно и сладко, как болотная трава.
После полудня Хобик забрался в скальный район и растерялся. Везде подымались твердые голые камни, крутизна пугала. Куда идти дальше? Отсюда и до неба уже недалеко. Вдруг он увидел три насторожившихся головки. Все они смотрели на него из-за камня, выставив уши. Между ушами у этих живых существ торчали тонкие, загнутые назад рожки. Существа были немного меньше Хобика и в общем-то похожие, если бы не странные рога. Он их не испугался. Но когда подошел и потянулся, чтобы обнюхать, самый крупный из незнакомцев взвился и так коварно и так больно ударил его по спине обоими копытцами, что олененок кубарем покатился вниз и, не оглядываясь, что было силы запрыгал прочь.
Серны белесыми невинными глазами смотрели со скалы, как удирает чудной пришелец. Пора бы оленям знать, где своя и где чужая территория!
День второй получался, в общем, неважный. У Хобика от усталости и побоев отвисла нижняя губа, мордочка сделалась обиженной. Он вспомнил беззаботную жизнь во дворе лесника, игры с Лобиком и Архызом. Разве дали бы они в обиду?..
Пробираясь лугами, Хобик вдруг увидел людей, и у него тотчас мелькнула догадка, что хозяин находится среди них. Обрадовавшись, он высокой рысью побежал было к человеческой цепочке, задирая мордочку, чтобы лучше видеть из высокой травы, но вдруг замедлил шаг и остановился. Чужие запахи. Сделалось боязно.
Пока он топтался, близко над ним послышался подозрительный шорох; тень птицы метнулась по освещенному лугу; Хобик бессознательно сделал скачок в сторону, и мимо него в полуметре воздух прорезали острейшие когти ягнятника-бородача. Промахнувшись, орел взмыл вверх и бесшумно стал вычерчивать новую кривую, чтобы повторить атаку.
Но теперь Хобик уже не стоял, а мчался со всех ног к березняку. Опасность! Орел уже распрямил свои двухметровые крылья, потом чуть отогнул их назад и, как реактивный истребитель, ринулся вниз.
До березок оставалось метров триста. Не успеть! До цепочки людей меньше ста. Не раздумывая, олененок повернул левей и бросился к людям. Они уже приметили орла и олененка, закричали, замахали палками и широченными шляпами, орлу оставалось десять, пять, два метра, чтобы достать Хобика, и он бы достал, но после этого ему пришлось бы пролететь низко над головами туристов, а этого сделать он не мог. Хищник, чуть опустив хвост, взмыл вверх и в сторону, а туристы опять заорали, празднуя победу, и уже думали, что сейчас олененок подбежит и как-нибудь по-своему поблагодарит их, даст себя погладить, что ли, или пойдет с ними до приюта и останется там в качестве приятной экзотической игрушки.
Не тут-то было.
Хобик прошмыгнул мимо с прижатыми ушами и вытянутой шеей; молнией рассек траву, даже не коснувшись копытцами странно гладкой тропы, и за считанные секунды преодолел пространство до березок. Тут он почувствовал себя в безопасности.
На земле - недруги. В небе - враги. Не много ли на первый случай?..
Он забрался в чащобу и отдышался. Урок усвоен: открытые пространства не для него.
В продолжение последующих пяти-шести дней Хобик вел тихую жизнь, не выходя из леса. Всего тут хватало, он был сыт, но тоска одиночества нарастала, и временами Хобик не знал, куда деваться от этой тоски. Вероятно, потому он стал выглядеть жалким, заброшенным, даже худел, хотя, казалось бы, отчего худеть, если пищи в лесу вдоволь.
В конце недели на него опять покушались. Это сделал мрачный и свирепый одиночка, житель леса - дикий кот. Он, должно быть, долго выслеживал Хобика, пробираясь за ним где по земле, а чаще по веткам, и все выжидал момента, чтобы наверняка упасть сверху, вцепиться в шею и уже не выпускать.
Кот дождался своего часа. Он прыгнул на Хобика с высоты трех или четырех метров. Правда, тонкая ветка граба, оказавшаяся между ними, предательски зашелестела; олененок непроизвольно дернулся, и дикий кот очутился не на холке малыша, а на крупе его, ближе к хвосту. Обезумевший Хобик рванулся вперед.
Вытянувшись, помчался олененок сквозь чащобу; внезапно увидел впереди толстую валежину, которую можно было если не перепрыгнуть, то обойти, а на худой конец и прошмыгнуть под ней.
Было ли это сознательным поступком или счастливым стечением обстоятельств, но Хобик избрал как раз последний путь.
Не снижая бешеного бега, он чуть пригнул голову и на огромной скорости юркнул под буковую валежину, да так, что всей спиной своей почувствовал жесткую старую кору упавшего дерева. Неудачливого охотника валежина как бы счистила со спины олененка. Кот стукнулся о дерево не мягким боком, а твердым лбом, все у него пошло кругом, и он, чиркнув в последний раз кровавыми когтями по крупу жертвы, свалился наземь, противно и жалобно замяукав.
А Хобик... Он не останавливался добрых три километра, перевалил какую-то долину, взвился по склону и, с ходу влетев на травянистую поляну, оказался... в стаде оленей.
Спина у него кровоточила; олени живо учуяли этот запах опасности и шарахнулись в стороны, но тут же остановились в кустах и боязливо, с любопытством оглянулись на возмутителя спокойствия.
Запах стада беспокоил пришельца, но не настолько, чтобы бежать. Тем более в его положении. Спину жгло как огнем. Хобик оказался во власти этой боли, забыв обо всем другом. Он выгибал шею, кружился, падал, стараясь достать до раны языком и сделать то самое, что испокон веков присуще зверям: как можно скорее зализать больное место. Увы, это было невозможно. Царапины кровоточили, жгли; солнце подсушивало раны, и они болели все сильней.
Круг оленей сжимался. К Хобику подходили со всех сторон. Ланки вытянув шею и трепетно подрагивая ноздрями. Сверстники - смелей, глаза их горели от любопытства. Вот круг сомкнулся, со всех сторон протянулись добрые ушастые мордочки, началось детальное исследование сородича. Кто-то уже торкнулся носом в плечо, кто-то толкнул, вызывая на игру, но одна из оленух фыркнула, и все подались назад.