Вдруг Лобик взъерошился. Олененок отскочил. Он разглядел перед медведем черно-красную полоску гадюки. Змея угрожающе покачивала головкой и шипела. Лобик поднялся на дыбы, сделал шаг, другой и обрушил на нее сомкнутые лапы. Хобик испугался и убежал.
4
Лобику чего-то явно не хватало для полноты жизни. Редкие встречи с друзьями детства, особенно с олененком, забавляли его, приносили радость, но очень кратковременную. Все остальные дикие олени, которых Лобику приходилось встречать в лесу и на горах, не испытывали к нему абсолютно никакой симпатии и убегали сломя голову, повергая медведя в изумление. Ведь он не хотел им зла! Медведь, еще не отведавший крови, попросту не знал, что могут сделать и не раз делали - его старшие собратья с оленями, память которых в свою очередь прекрасно хранила информацию об этой опасности.
Редкие встречи с Архызом доставляли Лобику великое наслаждение. С овчаром можно было досыта наиграться, даже побороться, но Архыз был вечно какой-то занятый, он уделял Лобику так мало времени и так все время спешил куда-то, что покидал друга часто в самый разгар веселых игр. Невнимательный приятель!
Что же касается людей, то уже известный нам случай с дорожниками научил Лобика уму-разуму: он остерегался их, старался не попадаться на глаза. Исключение делалось только для одного - для Саши Молчанова, которого Лобик хорошо помнил по рукам, дающим лакомство. Но Саша редко встречался.
Все остальные животные, с кем приходилось ему сталкиваться во время бесконечных странствий по своим угодьям, уступали дорогу или убегали как можно скорей.
Так и бродил по лесам и лугам высокогорья одинокий, уже большой медведь-подросток, которому исполнилось полтора года. Он, повторяем, освоился с одиночеством, но временами какое-то смутное желание рождалось в нем, и Лобик не мог понять - что же это за желание.
Лишь раз встрепенулось в нем все родственное, когда на границе своих владений увидел он большую и спокойную медведицу с двумя медвежатами в самом, можно сказать, прекрасном детском возрасте. Медвежата бросились к нему и затеяли было игру, которая у людей называется "куча мала". Лобик блаженствовал. Но осторожная медведка так угрожающе рявкнула, что дети кубарем подкатились под ноги ей, а Лобик, увидев недвусмысленное намерение дать ему взбучку, ретировался.
Не повезло ему со своими родичами, и от этого в обиженном сердце Лобика осталась пустота.
Голодным он не был, если не считать нескольких противных дней со снегом и дождем.
Лобик узнал вкус пчелиного меда.
От продолговатого дупла, скорее щели, в старом, молнией посеченном клене пахло так вкусно, что у Лобика заслезились глаза. Он долго обхаживал привлекательное дерево, где вились пчелы, а в сумерках, когда рой поутих, рискнул начать операцию.
Проворно залез на клен, уцепился зубами за край дупла и с одного раза отодрал большой кусок коры с древесиной. В глубине дупла угрожающе загудело. Но он успел еще до массового вылета пчел засунуть внутрь лапу. Она погрузилась во что-то мягкое, хрусткое, и запахло так, что Лобик забыл обо всем на свете. Вытащив лапу, густо обмазанную медом, воском и приклеившимися пчелами, он лизнул ее раз, другой и задохнулся от наслаждения. Увы, в следующее мгновение ему в нос, уши и около глаз уже впилось с десяток жал. Боль заставила зареветь, Лобик юзом сполз по стволу, упал в траву и, придерживая медоносную лапу на весу, побежал в кусты. Рой догнал и облепил его. Он катался, кряхтел, весь вымазался медом, терся мордой о землю, пока наконец обезумевшие пчелы не отстали.
После знакомства с пчелами Лобик опять наткнулся на следы человека, которого отлично знал по запаху украденного рюкзака. В памяти его хранился не только противный вкус жидкости из фляги, но и вкус хорошо приготовленного мяса.
Лобик долго шел по следу человека, догнал его и был удивлен той осторожностью, с которой человек устраивал себе ночлег. Костерик развел совсем маленький, сварил мясо - тут обоняние не подвело медведя, - а спать лег не у костра, который вскоре погас, а несколько дальше, у камней, прикрытых густым, кучно разросшимся ильмом. Сверток положил рядом с собой, ружье под руку. Медведь лежал метрах в тридцати. Ближе подойти опасался, хоть и очень хотелось утащить сверток, в котором находилось мясо. Когда ему надоело лежать, он отошел к кострищу и обнюхал котелок. Лобик сунул в него морду, вылизал, но котелок вдруг плотно приклеился к ушам; он в испуге рванул его лапой, посуда слетела, и над камнями загремело. Тотчас щелкнул предохранитель. Козинский уже сидел, выставив винтовку перед собой. Лобик отбежал. Козинский уже не спал до зари, а едва посветлело, ушел с этого, как ему показалось, опасного места.
Лобик потянулся за человеком, конечно, на приличном расстоянии.
Глава двенадцатая
ВСТРЕЧА У ОТВЕСНОЙ СТЕНЫ
1
Как же обрадовался Александр Сергеевич, когда к нему на приют нежданно-негаданно приплелись Котенко с Сашей!
- Вот уж кого я, само собой, не ждал не ведал! А вы так мне нужны!
И тут же, пока шуровал в печке и грел чай, рассказал о новой встрече с Козинским и куда тот ушел. Словом, предупредил: опасный человек рядом.
Котенко и Молчанов переглянулись.
- Ты Хобика встречал? - спросил Сергеич у Саши.
- А как же! Вот, Архыз привел. Он как идет в горы, так друзей находит. И ко мне их. На доклад...
Утром еще до солнца зоолог ушел налегке.
Саша походил по лагерю, спросил у Сергеича, были или нет туристы, и в душе порадовался, что не проходили. Значит, пойдут. Может быть, и Таня. А потом расспросил о пещере и стал собираться.
- Ты это... не больно расхаживай, знаешь ведь... - Сергеич боялся за него.
Саша выразительно поднял карабин, показал на Архыза. Нашел фонарь, заправил его и пошел в указанное Сергеичем место.
Не спеша спустился вниз, обогнул каменный выступ горы, врезавшийся в низкорослый буковый лес, и вскоре очутился у начала распадка. Тут и надо искать пещеру.
Только теперь Саша понял, почему никто не нашел пещеры раньше: как раз над входом разлопушился большой куст.