— Златуль, Лёшка наш у цябе?
— Нет… — испуганно произнесла девушка. — Он ушел утром, я проснулась, а его нет… А он что, не приходил?
Злата вспомнила, в каком состоянии был вчера Леша, и похолодела от ужаса.
— Да не, прыходзiу! Пабыу трохi, а патом нiкому нiчога не сказау i пайшоу. Яго уже няма некалькi гадзiн! Тут бацька во валнуецца, да i мы усе…
— Нет, Тимофеевна, он не заходил! Но он очень переживает…
— Да… — пожилая женщина тяжко вздохнула. — Мы усе перажываем. Златуль, можа, ён зойдзе да цябе…
— Тимофеевна, я сразу же позвоню вам! — пообещала ей девушка.
Они простились. Злата положила трубку, но к игре вернуться не торопилась. Вместо этого она отодвинула ноутбук в сторону и высвободила из-под себя ногу.
— Ты чего? — уставился на нее Васька.
— Слушай, Васька, ты тут побудь пока дома, хочешь, дров наноси и трубки растопи, к вечеру похолодает, а мне нужно уйти ненадолго, — сказала она и встала с дивана.
— Случилось чего? — полюбопытствовал парень.
— Да как тебе сказать. У одного моего друга мама умерла, вчера похоронили. Он переживает очень, и родные его очень беспокоятся за него! Он из дома ушел, а они волнуются.
— А ты знаешь, где он?
— Примерно да. Я думаю, он на кладбище. Я пойду сейчас туда, а когда вернусь, тогда и займемся семенами.
— А кто он, этот твой знакомый? Я его знаю?
— Это вряд ли! Он внук Тимофеевны, а они переехали с юла когда ты… — девушка осеклась.
— Ага… Пошел по наклонной, ты хотела сказать. Ладно давай иди, я тут без тебя со всем разберусь! А вообще, если найдешь своего друга, приводи его к нам!
Злата лишь кивнула в ответ, быстро набросила на себя куртку, обмотала шарф вокруг шеи, застегнула молнию на ботинках и, выбежав из дома, помчалась прямиком на кладбище. Она бежала по дороге, ее волосы, которые она забыла заплести, развевались на ветру. Она пыталась их удержать и чувствовала, как от бега и страха отчаянно колотится в груди сердце. Она оглядывалась по сторонам, надеясь увидеть Лешку, но деревня была пустынна.
Возле кладбища, чувствуя, что легкие вот-вот разорвутся от быстрого бега, девушка замедлила темп и, пытаясь отдышаться, пошла быстрым шагом. Напрягая зрение, она пыталась разглядеть сквозь стволы сосен и берез Блотского, но как бы пристально ни всматривалась, так ничего и не смогла увидеть. Кладбище было безлюдным и безмолвным, застывшим в своем вечном сне, и даже вороны на верхушках деревьев не нарушали тишину.
Вообще Злата была не из тех, кто может запросто прогуляться по кладбищу, и пусть здесь, в Горновке, кладбище было светлым и тихим местом, но одной здесь все равно было жутковато, тем более Лешину маму похоронили только вчера. Холодок пробежал у девушки по спине, когда она свернула с дороги и, спустившись с пригорка, вошла на территорию. Лешкину маму похоронили в березняке, там было светло и спокойно, там небо просвечивалось сквозь тонкие веточки берез и соловьи весной заливались трелью. Там не было сумрачно, как в старой части кладбища, там не заросло все кустарником и лесная фиалка не покрыла все сплошным ковром.
Здесь, в лесу, еще лежали сугробы тяжелого потемневшее, снега, и, пробираясь между оградами, девушка то и дело проваливалась в них. Лешки здесь не было, но она все равно продолжала двигаться вперед, хотя даже самой себе не могла бы объяснить, что заставляло ее это делать.
Свежая могила Лешкиной мамы утопала в венках и букетах цветов, и ее было видно издалека, но еще прежде, чем Злата подошла к ней, она увидела Блотского. Опустившись на колени он почти лежал на могиле, не обращая внимания ни на мерзлые комья земли, ни на снег, ни на увядшие букеты цветов. Он лежал, не шелохнувшись, и даже не дрогнул, когда она приблизилась. Глаза у него были закрыты, а выражение лица было таким безмятежно-спокойным, что у Златы сердце екнуло в груди.
— Лешка! — испуганно крикнула она, разом нарушая мертвую тишину этого места.
Бросившись к парню, девушка опустилась перед ним на колени и, вцепившись в куртку обеими руками, стала его трясти. На миг ей показалось, что парень мертв.
Блотский открыл глаза, а у Златы слезы покатились по щекам. Обхватив руками его шею, она прижала его к себе.
— Лешка, что ж ты с собой делаешь? — сквозь слезы твердила она, сильнее обнимая его. Она прижималась мокрой щекой к его виску и гладила его светлые волосы. — Обещай мне, пожалуйста, обещай, что не будешь больше поступать вот так! Знаешь, как я испугалась… Я ведь решила, что ты умер Лешечка, давай ты больше не будешь ходить сюда один Давай будем ходить вместе…