Ребята молча смотрели на девушку и восторг в их глазах сменялся уважением.
— А это идея! — первым заговорил Димон.
— Да это просто потрясная идея!. Песни лучше записывать на диктофон, чтобы хоть немного уловить и мотив, а остальное — дело техники. Да, Россия может похвастаться молодыми артистами, исполняющими народные песни у нас же таких нет. Было бы просто потрясно, если бы мы смогли сделать хоть одну такую песню. Злата, вижу Блотский пребывает все еще в шоке от твоих идей, поэтому я возлагаю на тебя ответственную миссию. У Лешки должен быть приличный диктофон, а уж как заставить старушек из твоей деревни петь, думаю, ты знаешь сама. Записывай все, а мы тут на месте будем со всем этим разбираться. Справишься? — парень подмигнул Полянской.
— А то ж! — отважно откликнулась она в ответ.
— Леш, а ты…
— Алик, ну то, что ты возлагаешь на меня, я послушаю завтра, а сейчас мне бы хотелось остаться со Златой наедине. Видишь ли, она завтра уезжает… — перебил его Блотский.
— Понял-понял! Без проблем! Развлекайтесь! И мы пойдем с Димоном, поищем счастья на аллеях парка! Да, кстати, я тут пробил информацию; в ближайшем будущем намечается два концерта в парке. Один посвящен защите детей, другой — выпускному балу.
— Пока, Алик! Я позвоню завтра.
— Пока, Леша! Злата, — парень помахал ей рукой. И девушка ответила ему тем же.
Казалось, конца не будет этому чудному теплому майскому дню. А впрочем, и Леше, и Злате хотелось бы, чтобы этот день никогда не заканчивался.
Расставшись с друзьями на аллеях тенистого парка, ребята дружно решили, что сегодня после столь напряженных дней они по праву заслужили отдых, и, полакомившись мороженым в летнем кафе, отправились на аттракционы. Они смеялись и визжали на «Диком поезде», получив мощный выброс адреналина, потом покатались на качелях и, наконец, с высоты колеса обозрения смогли полюбоваться праздничным Минском. Потом, перекусив хот-догами и кока-колой на лавочке набережной, они покормили голубей и отправились бродить по аллеям.
День клонился к вечеру, праздничная, торжественная суета затихала, и только где-то продолжал играть оркестр. Влюбленные парочки облюбовали укромные скамейки, шумные, веселые компании гуляли по аллеям, кормили белок, пытались что-то петь и украдкой выпивали.
Леша и Злата неторопливо брели по извилистым дорожкам, о чем-то говоря, смеясь, шутя.
Для начала мая сегодняшний день был по-летнему теплым, и Блотский давно снял пиджак и теперь шел, перекинув его через плечо. Закатав рукава васильковой рубашки, он чуть ослабил узел галстука. Легкий ветерок трепал его светлые волосы, а улыбка не сходила с лица. То и дело им встречались молоденькие девчонки, которые, заглядываясь на этого красивого, улыбающегося парня, не могли пройти мимо, не улыбнувшись в ответ, не обернувшись, не стрельнув глазками. Присутствие рядом с ним Златы лишало их возможности решительных действий.
Полянскую забавляло это, и вместе с тем наполняло каким-то особенным светлым чувством гордости и радости от того, что она идет рядом с этим красивым, добрым, талантливым парнем и только она одна существует для него.
Злата могла бы даже поспорить: Леша не замечает ни этих взглядов, ни этих улыбок.
Он ловил Златин взгляд, любовался ее улыбкой, слушал ее голос, смех и чувствовал себя таким счастливым.
И приближающееся расставание казалось невозможным, а главное — бессмысленным. Разве возможно оно когда им так хорошо вместе?
Звуки оркестра становились все отчетливее ближе. Над вечерним парком плыл венский вальс. И как-то так, случайно, запутавшись в лабиринте аллей, Леша и Злата оказались у набережной, где и расположился оркестр.
Пожилые пары, сидя на лавочках то и дело поглядывая друг на друга, покачивали головой в такт, наверняка вспоминая то время, когда они, молодые и влюбленные, кружились под эти звуки в танце. А кое-кто даже, решив вспомнить молодость, танцевал.
— Потанцуй со мной, — обернулся к Полянской парень и, чуть склонившись, протянул ей руку.