В кабинете воцарилась тишина. Секретарь наблюдал за Жамилят, хорошо понимая, что его предложение для нее совершенная неожиданность.
— Подумайте, Жамилят. Я не хочу от вас немедленного ответа. Имейте в виду, это не только мое предложение. Я разговаривал со многими, кто вас знает, и у всех было одно и то же мнение: «Да, хорошо, если она согласится...»
— Ваше предложение... Оно как гром среди ясного неба. — Жамилят несколько секунд молчала. — Вы знаете, у меня дети, да, да, дети, они учатся... И потом... сумею ли я, женщина... справлюсь ли с таким ответственным поручением? Обком надеется на меня, а вдруг я не оправдаю доверия? Завалю работу... На сердце останется рана.
Но Бекболатов ответил, что верит в ее организаторские способности. А если случится что-нибудь не так, обком придет на помощь. Не боги горшки обжигают. А она, Жамилят, не какой-то случайный человек — ее в Большой Поляне все знают. В республике ее знает и уважает партийный актив. У нее есть знания, энергии хоть отбавляй, умеет работать с людьми. Лучшей кандидатуры вряд ли можно найти. Правда, в райкоме кое-кто сомневается... Оно и понятно: женщина — председатель. Пока такого в Балкарии не было. Но если колхозники ее примут, других препятствии нет.
— Через месяц я буду в Болыной Поляне, — сказал он. — Думаю, что буду там вместе с вами. Если вы согласитесь. Взвесьте все «за» и «против». И если «нет» — значит, нет. На нет и суда нет. Позвоните мне, как только решите.
...В окно заглядывала полная луна. Свет ее, пробиваясь сквозь полузашторенные окна, бледно-серебристой дорожкой ложился на пол возле кровати.
«Да» или «нет»?
Тревожно путались и рвались мысли.
Уснула только под утро.
Днем позвонила в обком и сказала «да». И когда говорила по телефону с секретарем, терзалась лишь одной неотступной мыслью: «Справлюсь ли?..»
Долго плакала осень проливными дождями. И когда наплакалась, зима вступила в свои права — нагрянула в середине декабря, с обильным снегопадом. Первый выпавший снег не стаял, как в прошлые годы. Под утро воздух прохватывало таким морозцем, что снег скрипел под ногами. Днем солнце светило вовсю, точно хотело растопить снежное покрывало, но усилия его были тщетными.
В конце декабря секретарь обкома Бекболатов и Жамилят приехали на колхозное собрание в Большую Поляну. Дорога из Нальчика была трудной — то тут, то там снежные заносы. Намеревались попасть на место в два часа дня — как раз к этому времени должны были собраться местные коммунисты, — но запоздали больше чем на час.
Их терпеливо ждали в правлении колхоза «Светлая жизнь». Жамилят насчитала двадцать девять человек. Среди собравшихся только две женщины. Одну — старушку по имени Тушох — она знала с детских лет, та вступила в партию еще во время коллективизации. Другая, молоденькая, была незнакома. Но чуть позже выяснилось: семь человек из собравшихся — не члены партии, пришли с товарищами послушать, о чем будет говорить секретарь обкома и районное начальство.
Бекболатов поднялся, начал негромко и спокойно, но по тому, как он после каждого слова пристукивал карандашом, Жамилят знала — волнуется:
— Я привез к вам Жамилят Тауланову. Давайте посоветуемся кое о чем перед колхозным собранием. Думаю, все догадываются, почему Жамилят приехала вместе со мной. Если ничего не имеете против нее, рекомендую ее вам в председатели. Мне ли вам говорить о ней? Вы ее лучше меня знаете — она родилась и выросла в вашем ауле. А теперь — хотелось бы услышать ваше мнение.
Собравшиеся молчали.
— Давайте, давайте, не заставляйте ждать, — решил нарушить молчание секретарь парткома Харун Джамботов, невысокий, плотный, с большими залысинами на висках и крупным, как говорят, «утиным» носом.
Светловолосый мужчина в полушубке, не вставая с места и не прося слова, неуверенно заговорил:
— Мне одно непонятно... Это верно, мы хорошо знаем Жамилят. Я не говорю, что она не сможет работать у нас председателем. Но за что так обижать нашего Али? Разве он не отдает всего себя работе? Кто еще так радеет за колхоз, как Али?
И снова поднялся Бекболатов, карандаш отстукивал его слова. Разве он сказал, будто Бибоев плохой человек? Нет, такого сказано не было. Но все же маловато у него знаний по сельскому хозяйству. Ведь Али — не агроном, у него учительское образование. И организаторские способности ниже, чем велит сейчас время. По этим причинам у него до многого не доходят руки. Колхоз самый отстающий в районе. Скот не обеспечен кормами и помещениями. Зимой у колхоза одна забота — не потерять поголовье, а о росте продуктивности не ведется и речи. Из года в год урожай все меньше и меньше. Доходы колхоза не растут.