— Да, да, я мешкать не буду. Меня чабаны ждут. Керим так убит горем, а старый он...
— Сообщи обо всем в сельсовете.
Когда машина отъехала, она подошла к Али, лицо у него было мрачным. Осман был его соседом. Погиб отличный парень, один из лучших молодых животноводов, их надежда и будущая смена.
— Али, как горько, у меня слов нет...
— Горько?.. Единственный сын старых родителей! В прошлом году вернулся из армии, весной женился...
Жамилят молча опустила голову.
Из-за холма показалась арба, запряженная двумя черными волами. Впереди, ведя волов за налыгач, шел мрачный мужчина в черной войлочной шляпе, а его товарищ в лохматой черной папахе шел сбоку, держась за арбу. Они везли в последний раз Османа в аул, завернутого в черную бурку и притороченного к арбе сыромятными ремнями.
Али медленно подошел к повозке и остановился, понурив голову. Жамилят вытирала платком глаза.
— Как все случилось? — спросила она у парня в лохматой шапке.
Парень вздохнул. Как? Случилось все просто и страшно. Когда ударил холодный дождь и град, Осман решил перегнать овец в затишье, поближе к кошу. Дурней испуганной овцы скотины нет. С трудом собрали стадо. И в этот миг прямо посередине отары ударил сильный поток, подхватил овец. Осман бросился, чтобы отогнать их подальше от потока, но в это время ударила вторая струя и накрыла чабана. Товарищ его поспешил на помощь. Но нигде не нашел Османа. Нашли его рано утром — лежал в балке, в кустарнике... И вот привезли... Остальные чабаны работают: снимают шкуры с погибших овец.
Подошла машина. В нее перенесли тело Османа. Чабаны с арбой повернули назад. Вместе с ними отправился на пастбища и Али, пообещав вернуться к вечеру или назавтра утром.
Жамилят села рядом с шофером.
«Бедный Осман... Как она встретится с его родителями? А с его женой? Молоденькая, наверно, еще девчушка — и вдова... вдова в мирное-то время». Жамилят вспомнила себя, тоже молодую, с двумя малолетками на руках и черную бумажку, хотя и была она белой, но увиделась Жамилят почему-то черной, принесенную виноватым почтальоном, и заплакала навзрыд, по-бабьи, да так и проплакала всю дорогу до аула.
А аул тем временем уже облетела черная весть. Отовсюду к дому Хатраевых начали стекаться люди. А во дворе — стон и плач. Молодая жена обезумела от горя, она ведь со дня на день ждала маленького.
Подъехали к дому Хатраевых, народу, и во дворе и на улице, уж собралось столько, что не протолкнешься. Навстречу шел седой отец Османа, ударяя в отчаянье себя по коленям и рыдая. Он раскатал бурку и упал на тело сына.
Рядом причитала мать:
— Единственного сыночка привезли мертвым! — Она рвала на себе волосы, до крови царапая лицо. — Оу, бедная, несчастная я! Холодные воды закрыли соколиные глаза твои, черные волосы твои расчесали кустарники... А где была я? Зачем мне жить теперь?!
Возле нее, перевязав талию черной шалью, билась головой о землю молодая вдова...
Жамилят не помнила, как дошла до правления: все было в каком-то жутком дурмане, словно она сама вновь пережила ту горькую зиму сорок четвертого...
— Жами, Жами, ты знаешь, кто к нам приехал? К нам утром приехал... Жами, дочка, ты слышишь меня? — раздавался в телефонной трубке голос матери. — Ахмат к нам приехал, — голос у нее был взволнованный. — Да, сегодня. На автобусе. Ты слышишь, Ахмат приехал!
— Да, да, мама, бегу! — наконец поняла Жамилят.
Она не шла — на крыльях летела домой. Сын приехал!.. Две недели не видала его. Как там дома, в Нальчике? Все ли в порядке? Может, что-нибудь стряслось с Нажабат? Но тогда зачем было ехать — проще позвонить... Приехал!.. Выпускные экзамены на носу, но выбрал время и приехал!..
Ахмат сидел за столом. Бабушка потчевала его хичином.
— Ахмат, мальчик мой!
— Мама!
Они бросились навстречу друг другу и обнялись.
— Ах, Ахмат, Ахмат, ты совсем забыл про нас, — раздавалось из соседней комнаты добродушное ворчание старого Хамита. Он лежал на постели с перебинтованной головой и сетовал, что не может принять внука за столом. — Кто там пришел? Жами? Послушай, Жами, твой сын собирается ехать учиться в Москву. Это так далеко. Но если он хочет стать большим человеком, пусть едет. Ты не запрещай ему.
Жамилят засыпала сына вопросами. Как Нажабат? Как идет подготовка к экзаменам? Купил ли себе ботинки, которые они приглядели в прошлый раз в Нальчике.
— Мы очень за тебя беспокоились, мама.
За нее? Но ведь три дня тому она звонила по телефону и сказала, что у нее все в полном порядке. А на днях она сама собиралась в город.