Рома вздрогнул и оглянулся через плечо, не в силах выдохнуть или вскрикнуть. Сердце замерло, пропустило пару тактов, легкие конвульсивно сжались.
Он протер глаза пятерней, и облизнул пересохшие губы шершавым языком и вцепился в раковину. Ему опять, как никогда захотелось промочить горло добрым глотком коньяка, а лучше - ядреным виски.
Он всматривался в то место, на котором, по мнению зеркала, находилось ЧТО-ТО, с желтым глазом и склизкой плотью, и видел лишь блики на чугуне.
Однако чувствовал стойкий запах канализации, прямо болота, как будто бы из слива. Пахло и чем-то приторно сладковатым.
Сначала Рома хотел подойти к ванной, провести ладонью по бортику. А потом увидел в колене унитаза клочья шерсти и сизые веревки внутренностей. Он тут же выпал в коридор, прикрыл дверь и привалился к ней спиной.
Пульс выдалбливал виски изнутри, подступила тошнота.
Взгляд его сразу упал на тамагочи, лежащий на «калошнице». Рома шагнул к нему, теперь уже почти не удивляясь.
Из горла вырвался странный смех, который бы точно не понравился Лене, и напугал бы Ванечку.
Оплывшая клякса на сером дисплее, подпрыгивала и пульсировала в определенном порядке, ножки-щупальца подрагивали. Каждый пиксель вдруг показался Роме маленьким изучающим глазом, который глядел на него с неживым, механическим выражением. Рома вспомнил комки в унитазе, и желудке заворочалась тошнота. Пиктограммы сообщали, что существо обделалось и хотело гулять.
Эта долбанная каракатица хочет подышать воздухом.
На мгновение Роме показалось, что он переместился в иное измерение. Что если разбить ноутбук? Он тоже «регенерируется»?
Рома повертел тамагочи в руках, потом ущипнул себя. Корпус без трещин, без единой царапинки. Значит, это другой тамагочи (той же фирмы «Gotosh»), вот и все, а глаза… это воображение художника.
Он вспомнил того чудаковатого коллекционера. Сам Рома не знал, что именно нарисовал (и он ли вообще, рисовал?), а этот тип назвал слово…
Впервые за последние недели Рома захотел выплеснуть накопившуюся усталость и отчаяние на бумагу, грифельными штрихами. Раньше всегда помогало.
На кухне Рома открыл окно, и прохладный воздух чуть отрезвил его, хотя с тяжестью в висках не справился. Рома положил игрушку обратно. Если бы Лена не позвонила, и не упомянула Тишку…
Вчера, перед тем как напиться, он не поленился сходить на мусорку еще раз, чтоб выкинуть клетку Кеши, вместе с комьями перьев, и газеты, которыми вытирал тумбочку от крови.
Он просто не мог отложить это назавтра.
И даже специально прошел пару лишних кварталов до ДРУГОЙ мусорки.
Вот теперь переноска так и стоит в прихожей, а тамагочи вернулся.
Ты убил кота.
Покормил тамагочика.
Сейчас в воздухе стоял странный запах, будто… потрошили рыбу. Или чистили крабов. Может, разделывали моллюсков. Был ли подобный вчера?
Внезапно ожила батарея. Старуха барабанила в нее с такой силой, и звук выходил таким пронзительно раздражающим, что Рома вновь почувствовал, как в нем закипает знакомая ярость.
Потом он вдруг понял, что вместе с соседкой снизу проснулся и тамагочи. Рома метнулся к нему, схватил и увидел на экране дрянное существо, которое с помощью пиктограммы и писка требовало пищи.
- Слишком уж ты прожорливый, парень, - пробормотал Рома. - Ну да сейчас я кой-чего сготовлю.
Он влетел на кухню, открыл дверцу микроволновки и зашвырнул внутрь гаджет, как будто тот был ручной гранатой. Потом Рома захлопнул дверцу и три раза нажал на кнопку «START» - полторы минуты этому ублюдку хватит.
Печка загудела, а батарея не успокаивалась - ведьма, барабанщица, совсем выжила из ума. Он не шумел, ничего не делал - так какого фига ей надо?
Микроволновка продолжала разогревать тамагочика. Из щелей потекли тоненькие завитки дыма.
Зуммер тренькнул, и Рома рванул дверцу, и тут же отпрянул, кашляя и морщась. Из глаз брызнули слезы, химический смрад заполнил кухню, во рту появился резиновый привкус.
Рома замахал руками, выгоняя гарь в открытое окно.
Батарея не успокаивалась.
***
- Ну как же, это вас течет! Все краны завернуты, говорите? Как бы не так! - бабка тащила Рому под локоть, размахивая палкой, и семеня достаточно бодро. - Вот, голубчик, полюбуйся! Пятно! - она потыкала палкой в потолок ванной.
Он задрал голову. Сердце заколотилось чуть быстрее.
Сверху и впрямь капало. Густые, зеленоватые капли падали на раковину, часть из них попадала на полку, где стоял стаканчик с зубными щетками. Рома медленно шагнул вперед и переставил стаканчик на стиральную машину. От раковины к его донышку потянулась клейкая нить, а оттого, что вымазал пальцы, Рому передернуло. - У меня краны закрыты, - повторил он, проталкивая по горлу ком, и поднес палец к лицу, разглядывая слизь. - И ванная сухая, можете сами посмотреть.