– Женя, здесь только один Игорь.
Неужели это мой папа? Я сфотографировала на телефон все страницы альбома. Мамино прошлое. Я ничего не знаю о нём. А что я вообще знаю о своей маме? О чем она думала, когда их снимали для этого альбома, о чём мечтала, какое мороженое любила в детстве. На меня с фотографии смотрит такая милая девочка, на которую я очень похожа. Она носила бабушкины вязаные свитеры, любила шоколадные торты? Что она читала, с кем дружила, какое было её любимое платье? Какие цветы ей нравились больше всего? У меня нет ответов на эти вопросы.
Мы тихонько вышли из комнаты, бабушка продолжала слушать музыку. Я ничего не знаю о маме, зато много знаю о кое-ком другом. Моя бабушка любит крем-брюле, обожает Жюль Верна и выращивает хризантемы. Я улыбнулась. Если бы не бабушка, кем бы я вообще была? Наверное, меня воспитывали бы няни, как многих ребят в моей новой школе. Незнакомые тёти очень строгие, вечно пьют кофе и отдают приказы. Непрекращающаяся школа и вечные «ты должен, я сказала, слушайся меня». Как можно ребёнку жить под таким давлением? От его тяжести можно просто стать унылым, не смотреть в будущее с яркой улыбкой и вставать по утрам без настроения. Иногда ведь так хочется выбежать из школы, побежать на качели и раскачиваться со всей силой, чувствовать порывы ветра и не думать, что в рюкзаке лежит домашняя работа, а дома не съеден мерзкий суп с полезной капустой. Да, вы уже поняли. Капуста всех видов – не мой любимый продукт. Сейчас меня забирает из школы ба. Но мама сказала, что скоро я буду ездить сама, ведь «Тамара, ты уже взрослая». До старой школы было пройти пару минут, я вижу её из окна моей комнаты. Теперь нам приходится добираться до новой на метро. И мне очень страшно даже представить, что я буду ездить в метро одна. Я боюсь высоты очень-очень. Женя легко может залезть на дерево и ещё куда-нибудь высоко. Она мечтает прыгать с парашютом и ухватить руками облака. А я… Меня пугает высота, начинает кружиться голова, на эскалаторе всегда крепко держу бабушку за руку. А кого я буду держать за руку, когда мне придётся ездить одной?
Мы с Женей уже сидели в моей безопасной комнате и смотрели на фотографию.
– Ты на него не похожа совсем, —Женя рассматривала снимки в моём телефоне.
– У него такая красивая фамилия, Романовский. Не то что Гаврилкина.
Наша фамилия мне никогда особо не нравилась, но я свыклась с ней, её пока не изменить. Вот родилась ты Тамарой Гаврилкиной и привыкай к этому. Не любить свою фамилию я стала из-за насмешек в новой школе. Хотя фамилия тут совсем не виновата, ведь так? Не только вязаные свитеры не нравятся моим одноклассникам. Даже не хочу рассказывать, это так унизительно. Никогда мне раньше не кричали в след оскорбительные слова. Мама говорит, что новая школа даст мне много полезных навыков. Наверное, умение не расплакаться, когда тебя унижают, пригодится мне в будущем. Грустно, если таким вещам учит школа.
Я посмотрела на папину фотографию. Игорь Романовский, улыбающийся выпускник школы. Красивый юноша с голубыми глазами и судя по общей фотографии высокий. Интересно, какой он сейчас?
– Мне кажется, твой папа какая-нибудь большая шишка. Посмотри, как он выглядит, смотрит на других. Мой папа в школьном альбоме стоял где-то вдалеке, смущался и был как всегда лохматый.
Родители Жени развелись, когда ей было шесть. Но она часто бывает у папы, дяди Васи, они вместе ходят по музеям, театрам и галереям. Он смешной, очень неловкий: вечно всё теряет, забывает, спотыкается на ровном месте и извиняется по любому поводу. А ещё у дяди Васи очень-очень много волос, они кудрявые и непослушные, он все время пытается что-то с ними сделать, но выходит ещё хуже. К сожалению, хотя я думаю, что к счастью, у Жени папины волосы, она похожа на героиню мультфильма «Храбрая сердцем», только у моей подруги волосы черные. Мне кажется, это очень красиво, но Женя так не думает и вечно воюет со своими непослушными локонами.