Эмир не объяснил ничего Сослану, видимо, предпочитая вести свои дела тайно, и затем удалился, сказав, что завтра утром он явится к нему, они вместе отправятся к султану.
В полном безмолвии и печальном одиночестве провел Сослан ночь, готовясь к предстоящему свиданию с Саладином, от которого была в зависимости его личная судьба, судьба Тамары и всего царства. Он искал ответа на все волновавшие его вопросы в тишине ночи, в сиянии ярких звезд, мерцающими искрами рассыпанных по небу, в неумолчном журчании золотого потока, в благоухании ливанских роз, напоминавших ему дворец в Исани в ту последнюю ночь, какую он провел у царицы.
ГЛАВА II
На следующий день после прибытия Сослана в Дамаск туда также явились франки с Гагели, получившие пропуск в резиденцию султана как официальные послы французского короля Филиппа, снабженные особыми полномочиями и доверительными грамотами.
Золото, с большой щедростью отпущенное Гагели на все расходы, связанные с путешествием, способствовало отменному расположению духа Густава Бувинского. Он проявлял невиданную энергию в пути, преодолевая всевозможные препятствия, быстро и легко разрешая возникавшие затруднения, устраняя все преграды с помощью золота, — так что они следовали в Дамаск без остановок и задержек и прибыли туда раньше, чем предполагали. Восхищенные красотой города, живописной местностью и той роскошью, какой была насыщена столица Востока, франки готовились ознаменовать свое пребывание здесь непрестанными пиршествами, разнообразными восточными развлечениями, приобретением оружия и драгоценностей, с беспечностью полагая, что Гагели обязан выполнять все их прихоти и желания, так как от них зависит освобождение его повелителя. Поэтому они не торопились выполнить свою миссию, и пребывали в приятном бездействии, желая тем самым удлинить сроки своего пребывания в Дамаске.
Между тем Гагели, мучимый неизвестностью, тщетно старался разузнать, где находится Сослан, прибыл ли он в Дамаск вместе с султаном или же остался в его лагере на Кайзанских горах, брошенный на растерзание мусульман.
Мелхиседек, несмотря на все свои старания, также не нашел никого из стражи во дворце, кто мог бы за хорошую взятку дать ему сведения о пленнике. И оба они, терзаемые беспокойством, однако опасались действовать открыто, чтобы не возбудить подозрения сарацин.
Сгорая от нетерпения выяснить все подробности пленения Сослана, Гагели в то же время вынужден был сносить беззаботную праздность своих спутников, отнюдь не торопившихся начать хлопоты о свидании с Саладином.
Его мучения стали совсем невыносимыми, когда, проезжая однажды с Густавом по городу, он встретил Лазариса, проводившего их долгим и странным взглядом. Казалось, что грек нисколько не удивился неожиданной встрече, а только был рассержен, увидев его одного с франком, без иверского царевича.
Гагели успел заметить, что Густав небезразлично отнесся к встрече с Лазарисом и обменялся с ним коротким, но многозначительным приветствием, обозначавшим, что они встречались где-то при иных обстоятельствах, но остерегались при посторонних обнаруживать свое знакомство.
Эта встреча еще более обеспокоила Гагели, внушив ему подозрение, что Лазарис каким-то образом был предупрежден о его приезде и что-то знал о Сослане. Размышляя обо всем этом, Гагели пришел к твердому убеждению, что появление Лазариса в Дамаске было подготовлено и преследовало темные цели. Гагели сразу лишился покоя и привычной рассудительности. Он решил поторопить своих ленивых, нерадивых спутников и заставить их скорее закончить начатое дело. За время пути он хорошо ознакомился с нравами и привычками сопровождавших его франков и понял, что у них было только одно желание:
— Выманить у него как можно больше золота и подольше не возвращаться в Акру.
Видя, что он сам был причиной их праздности и своими щедрыми подачками приучил жить широко и развлекаться на чужой счет, Гагели подумал, что самое лучшее заставить рыцарей самих изыскивать средства к легкому существованию в Дамаске. На очередное требование Густава дать им деньги Гагели ответил учтивым, но твердым отказом.
— Храбрые рыцари! Как вам известно, я не жалел золота, чтобы вы совершили свое путешествие с приятностью, ни о чем не заботясь и ни в чем не имея недостатка. Но средства мои иссякают, а судьба пленника может иметь зловещий конец, если мы не поспешим с его освобождением, и мы должны спешить с выполнением поручения короля Филиппа.
Ответ Гагели заставил Рауля вспыхнуть от раздражения и досады, и он, не стесняясь, осадил его.