В траве – мураве я заметила краешек знакомой светлой улочки. Если хорошо присмотреться, можно даже разглядеть чёрного пса, развалившегося во все стандарты тела в дорожной пыли.
— Ну-же идите! – скомандовал Адид.
Каждый шаг каждая секунда давалась ему с адской болью. Я шагнула в серую дымку и...
... Вывалилась на центральную мостовую Лессина, прямо под ноги опешившего старичка, который совершал вечернюю прогулку. Мы с Фредериком расцепились и забарахтались пытаясь встать на ноги.
А если у Адида не останется сил, чтобы вернуться назад? Бывает ли так, что ловчие застревают в другом мире? Или...
Сильная мужественная рука схватила меня за шкирку и поставила на ноги.
— Я отнесу Фредерика домой. А ты можешь идти.
Майфрен Мелорин выглядел очень суровым, таким отстраненным.
Ой, я снова обратилась к нему по имени! И я снова прокололась...
Ну теперь всё. Третьего шанса уже не будет. Ну и ладно, я всё равно на него жутко зла! Напарник для него уже не человек, а просто нюхач на острых ножах.
— Тамара, – окликнул он меня, когда я заковыляла прочь.
– Завтра я подхвачу тебя у Академии! Не опаздывай!
Я хмыкнула и, не оборачиваясь, помахала рукой.
Ну ладно так уж и быть. Я завтра приду!
Глава 10
Не знаю, как мне удалось дотащиться до дома. Сегодня за весь день я только выпила половину кружки молока, съела ломтик булочки – отвар зельеварения можно и не считать, – и моя голова кружилась не только от усталости, но ещё и от голода.
Живот подвело при первой же мысли о мягкой сочной булочке с хрустящей корочкой. О копчёных колбасках. О маслянистых жёлтых блинчиках... Но у меня с собой не было ни одного лишнего гроша: разменяв золотушку, я хранила мелкие монеты в коробочке в хрустальном фамильном сервизе. Таким образом я избавлялась от соблазна потратить все деньги сразу. А то я, то себя ой как знаю! В первый месяц учёбы в Магической Академии, получив первую стипендию – огромное для меня состояние в то время, – я впервые почувствовала себя толстушкой. Покупала и в магазинах прозрачные желейки и ягодные взбитые сливки, которое с нежностью таяло на языке. И, конечно, уже через недельку другую я осталась без денежных средств к существованию, хорошо, что я ещё за комнату заплатила за следующий месяц вперёд. Вот как-то я и перебивалась на завтраках четыре с лишним недели. Уже только потом квартирная хозяйка догадалась, что я голодаю, и она молча подкладывала мне под дверь немного подсохшие куски ржаного хлеба, которые не учли съесть другие постояльцы квартиры.
Видимо, и сегодня мне придётся обойтись без ужина: у меня просто не хватает сил на то, чтобы тащиться в рыночную лавку для снадобностей. Только с трудом я преодолела четыре лестничных пролёта, толкнула дверь ногой в свою каморку, сделала шаг и не выдержав развалилась прямо на полу. Ну и ладно плевать у меня не осталось сил.
— Фыр-фыр-фыррр?
Фамильяр после долгого моего появления спрыгнул с постели. Неужели он весь день тянет кошачьи лапки? Вот же счастливчик...
Рыжий кот обошёл меня кругом, сверкая на меня своими голубыми выпученными глазищами.
— Веселенькая у тебя однако служба! – сообщил он басом. – Кто грыз тебя, о моя хозяйка?
Я всё никак не могу привыкнуть, что у такого очаровательного рыжего пушистика такой грубый голос как у взрослого мужчины.
— Никто не грыз, о твою хозяйку – отмахнулась я. – Всё отстань! Дай же мне помереть спокойно!
Котурбыс напрягся, приблизил к моему лицу свою рыженькую мордочку, потянул носом.