Перед уходом оставил деду пару гранат колотушек, немецкий карабин и один MP38, ему хватит. Войну не выиграет, но одного — двух пристрелить сможет. Он на самом деле боевой дедуля, не зря хранит погоны вахмистра и орден Святого Георгия.
***
— Товарищ народный комиссар, мы выяснили, что Майор Геллер действительно связывался с Виталием Вельгенсоном по этому вопросу, но, в оговорённый срок, профессор вызов не получил. Юрий Сергеевич в тот день сдавал дела своему приемнику, который должен был проконтролировать исполнение, но согласно описи, папку с делом Кувшинова Петренко не получал. К тому же, в результате накладки с сопровождающим лицом, вместо закрытой секции, Кувшинов был отправлен в этот госпиталь на общих основаниях.
Молодой статный мужчина в элегантном костюме положил на стол Лаврентия Павловича несколько листов. — Здесь графологичекий анализ и заключение эксперта по лингвистике. Выписка из медицинской карты. Также аналитика по полученным показаниям его соседей в палате, сотрудника военкомата и руководителя снайперских курсов. Из всего этого следует… если вкратце и без неприятных для вас выводов, то Николая Кувшинова следует как можно быстрее вернуть под усиленную охрану.
— Это ты так тонко намекаешь, что я сделал ошибку?
— Вы же знаете какое было принято решение. — Мужчина поднял палец к потолку. — Без проверки у профессора Вельгенсона допуск Кувшинову не выдавать. Легендирование работы профессора лечением немоты в тыловом госпитале Хозяин одобрил, но доверять организацию мероприятия майору Геллеру было опрометчиво. Не владея всей информацией, Юрий Сергеевич преступно‐халатно отнёсся к выполнению своих обязанностей и провалил операцию.
— С него уже не спросишь. — Берия нервно постукивал перьевой ручкой по застеленной зелёным сукном столешнице. — И Петренко скоропостижно… Всё одно к одному.
— Вот, вот. Странные совпадения. Иосиф Виссарионович тоже был удивлён.
Глава 18
Четырнадцатого декабря, дождавшись темноты, устроил охоту на фашистские танки. Конечно, я не выслеживал их специально и, что это будут именно танки, заранее знать не мог, я же не провидец. Просто напросто не смог пройти мимо столь шикарного места для засады.
Засел в километре от дороги, в месте, где она делала плавный поворот, выгибаясь при этом широкой дугой. На всякий случай, заранее подготовил путь для отхода и выкопал в паре мест окопчики, на случай, если придётся прятаться от обстрела или погони. Накрывшись белой простынёй, подаренной Анной Родионовной, с удобством устроился в корнях разлапистой ели. Словно дирижёр смотрящий в концертный зал ожидал, когда зрители займут свои места.
Невыдержавшие натиска моей бывшей дивизии, отступающие части противника двигались плотной колонной. Пора. Многотонные махины полностью заполнили узкую ленту дороги.
Сколько там весит пуля из карабина Маузера? Грамм десять, или больше? Хотя, без разницы, всё равно такой фигулькой броню танка не пробить. Но мне и не надо, чтобы остановить стальную коробочку хватит высунувшейся из люка головы водителя-механника.
— Т-туф-ф!
Головной танк проехав по прямой ещё метров десять, круто вывернул влево и заглох. Прошло несколько минут до полной остановки колонны, общую протяжённость которой, даже я не смог увидеть, у моих способностей банально не хватало дальности.
Повыскакивали танкисты из ближайших машин. Оперативно вытащив тело погибшего на дорогу, разглядели пробитый пулей висок и опасливо заозирались по сторонам. Правильно, бойтесь, сейчас начнётся казнь через марапупу.
— Т-туф-ф! — Один из одетых в чёрные комбинезоны упал рядом с трупом, с жалобным воем схватившись за раздробленное колено. По заснеженным склонам поднимавшимся от дороги в мою сторону, зашарили желтоватые лучи прожекторов. Началась неорганизованная слепая пальба из стрелкового оружия.
Я усмехнулся, как предсказуемо. В другую сторону фашисты даже не смотрели. Ну, не предполагала она мест для засады. Во-первых, там был спуск к реке, а наука войны учит забираться повыше. Кто занял высоту, тот и сильнее. Во-вторых, среди чахлых зарослей прибрежных кустарников, почти не было мест, где можно было бы спрятаться. Но, почти не было, это не значит, что их нет совсем. Стреляю в третий раз и пуля попадает в моего деревянного напарника торчавшего в самых густых зарослях.
"Ванька" у меня неотёсанный чурбан, я бы даже сказал дуб дубом. Сбитый моим выстрелом, он неуклюже падает и разбивает горящую керосинку. Щедро облитая бензином, загорается кучка тряпья, спрятавшая под собой три бачка снятых с мотоциклов.
Вспыхнувшее у самой воды пламя привлекло к себе внимание немцев. А когда перегорели тросики ведущие к двум пистолет-пулемётам, уже в ту сторону посыпались выстрелы. Мои самострелы стреляли недолго и, естественно, не могли сами перезарядиться, но ещё оставались закинутые в бензобаки горсти патронов.
Пока отвлечённые "Ванькой" фашисты воевали с кустами, я прореживал колонну, стреляя примерно через каждые три машины. Разбивал в хлам коленную чашечку тому, кто мне особо не понравился и переводил прицел дальше. Не торопясь, выпустил шесть полных обойм, обеспечивая германских ортопедов большим количеством пациентов.
Посматривая краем глаза за посланными в мою сторону отрядами, попортил пяток двигателей у тентованных грузовиков, немного похожих на 130-е ЗИЛы. Их я также старался выбивать подальше друг от друга. Седьмую и восьмую обоймы потратил на то, чтобы притормозить ищущих мою позицию. Это ещё десяток одноногих. В тех же, кто шёл в нужных мне направлениях не стрелял, они напарывались на мои растяжки, установленные на подходе к вершине. Также, оставил один из мелких отрядов, вырвавшийся дальше остальных, но его не стал трогать по другой причине. Пусть подойдут поближе и принесут патроны, они у меня не бесконечные
Среди прочих целей, высматривал старших офицеров, но, каких либо командиров, выделявшихся мундирами, не приметил. Поругал себя за предвзятость и стал марапупить всех тех, кто махал руками больше других, без разбора.
Солдатики, принёсшие мои патроны, приблизились достаточно, чтобы представлять для меня опасность и я позволил себе сделать передышку. Перевернулся на спину и, стараясь не шуметь, снарядил опустевшие обоймы, а после, с силой растёр побаливающий сустав правого плеча. Да-а, что ни говори, а в плане отдачи, Маузер будет помягче Мосинки, от неё бы уже рука отвалилась.
Со вздохом отложил карабин и взялся за СВТ.
Хотел бы сказать, что быстренько прикончил семерых фрицев, прошедших мимо меня, но это будет неправдой. Способность не гарантирует сто процентов попаданий, что с успехом было мной продемонстрированно.
Долговязый солдат с карабином наперевес, вдруг оступился, подарив свою пулю идущему перед ним. А я уже стрелял во второго, в третьего… Когда понял, что долговязый, живой и невредимый повернулся и смотрит на меня через прицел, я, несмотря на холод, покрылся липким потом. Магазин винтовки пуст. Сейчас. Всё, конец…
— Не стреляйте, товарищи. Я тоже русский. У меня папа из Тобольска. Не стреляйте. — Заговорил немец. То есть русский… Нет, всё таки немец, мой нос не обманешь.
— Бросай карабин. — Скомандовал, прикидывая как бы половчее достать автомат из под простыни.
Долговязый отбросил оружие в сторону и посмотрел на своих мёртвых спутников. Почему же он не стрелял? Думает, что я не один?