Накануне
Тамбера шел по берегу, все дальше и дальше от дома. На душе у мальчика было грустно. Он помнил, что мать и отец ждут его. Но зачем ему возвращаться туда, где нет больше его единственного друга, который делил с ним все радости и горести? Да, ему нужно уйти из дому, уйти в новые места, к новым людям.
Тамбера видел с берега, как отец вошел в дом, а с ним несколько его приятелей. Он знал, что будет дальше: отец начнет угощать гостей, пойдут разговоры о мускатных орехах, заморских богатствах. До чего же все это скучно! Нет, решено: он должен покинуть отчий дом, он отправится на поиски нового, неведомого, а главное… счастья.
Вот о чем думал Тамбера, бродя в одиночестве по берегу. А его отец, довольный и веселый, тем временем потчевал своих друзей, сидевших, скрестив ноги, прямо на полу, вокруг многочисленных подносов с едой.
— Кушайте, друзья мои, не стесняйтесь. Рад угостить вас всем, что у меня есть.
Гостей не надо было долго упрашивать. Как только они придвинулись ближе к подносам с едой, Имбата тут же завел разговор о том, что его сейчас более всего интересовало.
— Никогда еще не посещали нас такие щедрые и благородные иноземцы, — начал Имбата. — Первый раз европейцы привезли дары от своего короля.
— А как этого короля зовут? Совсем вылетело из головы, — спросил Имбату один из гостей, сидевших около двери.
— Принц Мо… Мо… — тщетно пытался подсказать кто-то.
— Принц Мориц, уж я-то запомнил, — ответил Имбата. — И если бы приехал сюда он сам, сделали бы мы его старостой. Верно я говорю, Ламбару?
— А что, и сделали бы, — отозвался Ламбару, худощавый старик, сидевший по правую руку от хозяина дома. — Только бьюсь об заклад, далеко этому принцу до нашего старосты по уму да по ловкости. Недаром он не решился сюда пожаловать.
— Да, уж если надо будет кому-нибудь из нас ехать в Голландию, то, конечно, поеду я, — заметил Имбата. — Что это за принц, который вместо себя шлет гонцов. Не уважаю я таких принцев! А все-таки этот голландский принц очень, видно, богатый! Подарок-то какой мне прислал. У него таких камней, наверное, не счесть.
— Ты, Имбата, богаче, — послышался чей-то голос в углу.
— Ты так считаешь?
— А как же! Если бы принц был богаче тебя, стал бы он присылать к нам свои корабли за мускатными орехами? Ну что, я не прав, друзья?
— Прав, конечно, прав! — закричали все хором.
— Правильно! Верно он говорит!
— И все же есть на нашем острове человек побогаче меня, да и любого из вас, — возразил Имбата.
— Кто же это? — вновь послышалось из угла. — В нашем кампунте нет человека богаче старосты.
— Нет, есть. Господин Веллингтон, — ответил Имбата. — Другого такого хозяина не сыщешь. Вот кто умеет наживать добро. Я против него ничего не стою.
— Какой он там хозяин, мошенник он и больше ничего. Теперь, кажется, на твой мускатник зарится. А богатством ему все равно с тобой не сравниться, — загорячился Амбало.
— Да что мы об этом паршивом англичанине говорим. Тут и еда в горло не полезет, — сказал гость, сидевший слева от хозяина дома.
— А что тут плохого, Гапипо? — поинтересовался Имбата.
— А то, что я никаких дел с этим самым Веллингтоном не имел и иметь не хочу. Подлый он человек. Попадешь к нему в руки, наплачешься.
Имбата беспокойно выпрямился.
— Должен признаться, друзья мои, — произнес он таким тоном, будто его поймали с поличным, — вначале я думал, что лучше жить с Веллигтоном в дружбе, что от этого нам всем будет большая выгода. И, наверное, многим показалось, будто мы с англичанином друзья и мне дела нет до тех, кого он обманул.
— Какое там показалось, — прервал его Гапино. — Я сам не раз слышал, как ты его защищал.
— Я защищал Веллингтона? Что это ты выдумываешь? — возмутился Имбата.
— Говорят, — спокойно продолжал Гапино, — что, если бы не ты, Веллингтона давно уже не было бы на Лонторе.
— Вы, конечно, воображаете, что выгнать человека проще простого. А вот и нет! Не то время. Теперь все люди считаются братьями. И чтобы изгнать отсюда англичанина, нужна причина. А причин-то у нас и нет. Потому я и не мог ничего сделать.
Гапино, которому не терпелось высказать все, что он думает, опять перебил старосту:
— Пусть так, но с сегодняшнего дня ты должен делать все, чтобы он убрался отсюда. И уж конечно, не пытайся задерживать его.
— Ну это само собой, Гапипо! Само собой! — поспешно согласился Имбата, чуть не поперхнувшись: рот его был набит едой. — Пусть убирается подобру-поздорову.